Шакал (СИ)

— Да. Если хочешь, то оставайся, а я ухожу.

— Угу. Так тут меня и бросишь?

— А я тебе в няньки не нанимался. Сам с шакалами хорошо управляешься, — ответил я, решительно садясь. Нужно было собираться.

— Не горячись. Вместе выплывать сподручней будет.

— Тогда и поплыли.

Я посмотрел на Тона. Тот думал. Покидать пещеру явно в его планы не входило, но и оставаться один здесь он не собирался.

— Ладно. Пошли. Но грязь месить под дождём — это первый шаг свалиться с простудой.

— Не свалимся. Давай собираться.

На сборы ушло не так уж много времени. Мясо, соль, последнее сигарета перед тем как отправиться в дорогу — всё это заняло не больше часа.

— Мы уходим. Вы с нами? — спросил я тварей. Они словно этого только и ждали. Пулей вылетели из пещеры и растворились в стене дождя.

Мы последовали следом. Куда идти? А это было неважно. Лишь бы подальше отсюда. Обойти холмы и оставить за спиной каторгу и завод по производству доспеха. Я верил в удачу, судьбу, счастливый жребий, который обязательно должен был наступить после всех испытаний. Тон ворчал, что мы совершаем ошибку.

— Ошибка — это ждать, когда жизнь преподнесёт нам сюрприз, — ответил я на его нытьё.

— А прыгать в костёр — это разве не ошибка?

— Ну, огня я не вижу. Тут один дождь и грязь. Значит, не сгорим, разве только промокнем. Но если — это поможет нам избавиться от неприятностей, то я не против и промокнуть.

— Пока я неприятностей не вижу, — возразил Тон.

Я не мог объяснить ему своё предчувствие. Говорить про интуицию попахивало инфантилизмом и наивностью. Для серьёзных шагов должны быть доказательства. Остальное — это детский лепет. Доказательств у меня не было, кроме предчувствия.

Мы шли долго. Без перерыва на отдых. Твари скользили рядом. Они не оставляли следов. Словно водомерки скользят по поверхности земли, а здесь шакалы скользили по поверхности земли. Одна, реже две, они продолжали нас сопровождать, словно охрана. Грязь хлюпала под ногами, редкий кустарник торчал голыми ветками и навевал уныние. Жёлтая трава была дохлой. Несколько раз нам попались желтобокие огурцы, которые обвили кустарник. Это позволило им не сгнить.

Вроде мы шли долго, но холмы продолжали маячить за спиной. После стольких часов под дождём пещера уже вспоминалась с теплотой. Но приходилось идти вперёд. Назад поворачивать — это слабость. Может быть, если бы не было Тона, то я и повернул бы назад. Но при нём выглядеть идиотом я не собирался.

Вначале задрожали лужи. После этого дрожь передалась ногам, заставляя опуститься на землю. Землетрясение. Поверхность пошла волной. Появились трещины, сквозь которые потекала вода. Гул. Он нарастал. Бил по нервам.

Поле. Цветы. Венок. Алиса. Мысли крутились вокруг этой картинки. Если выберусь, то обязательно найду эту безмозглую девицу. Найду, главное, не провалиться в недра этого мира. Тогда будет не до цветочков и Алисы.

Земля начала расходиться. Где-то метрах в десяти от нас. Было желание сбежать, но трясло так сильно, что я прижался к земле, пережидая.

Гул превратился в такой шум, что заложило уши. Землю в последний раз тряхануло и наступила тишина. Уши заложило. Я вытер ладонью лицо, скидывая капли дождя. На ней остались следы крови. Проследив за стройкой, я понял, что кровь текла от уха. Тон что-то громко говорил. Я его не слышал. Посмотрел в ту сторону, куда он указывал и увидел, что часть холмов отсутствовала. Включая и наш холм с пещерой. Предчувствие не обмануло. Нужно было убираться. Теперь назад пути не было. Хотя я всегда по жизни отрезал возможность вернуться или судьба избавляла меня от дополнительного выбора? Может, она подталкивала меня идти и смотреть только вперёд? Не важно. Главное, было продолжать путь и не оглядываться назад.

Мы шли три дня. Останавливались лишь на короткий сон, который был отвратительным. Ощущение холода и сырости стало постоянным. Лично я уставал настолько, что не чувствовал голода. Жевал мясо скорее из необходимости. К третьему дню оно затухло. Пришлось его выкинуть.

— Теперь нам бы с голоду не сдохнуть. Можно шакалов попросить принести мяса, но сырым я его есть не готов, — сказал Тон.

— Животных в округе нет. Будут вторые толчки.

— Откуда такая уверенность?

Я только плечами пожал. Мои слова подтвердились. Толчки были, но это уже напоминало отголоски чего-то далёкого и серьёзного. И после того как всё закончилось, пришла уверенность, что теперь всё наладится. Дождь перестал лить и превратился в лёгкую и мелкую изморось, которая пробирала до костей. Когда уже пришли мысли, что от голода и холода мы загнёмся, впереди показался город. Перед ним виднелись собранные поля. Город был окружён старой покосившейся стеной, в которой зияли дыры. Со стороны могло показаться, что он заброшен, но дым из труб говорил об обратном.

— Что скажешь? — спросил я Тона.

— Похоже на бандитское поселение. Или независимый хутор, который живёт по принципу: сегодня по одним законам живём, а завтра по другим. И торгуют, и разбойничают, — ответил он.

— Постучимся. В крайнем случае натравим перламутровых.