Шакал

Никс со стоном сбросила накидку, а затем нейлоновую сумку с оружием, и когда последняя плюхнулась на пол, Никс уступила изнеможению. Или, может, она потеряла сознание. Трудно сказать.

Когда лицо Шака появилось над ней, она захотела поцеловать его. Просто потому, что он все еще жив, и она тоже.

На данный момент.

— Позволь мне снять с тебя ветровку, — сказал он. — Нужно узнать, насколько плохо дела обстоят с плечом.

Никс кивнула и сделала все, что могла, чтобы помочь ему избавиться от слоев укрывающей ее одежды. Когда она дошла до рубашки с короткими рукавами, они оба осмотрели ее плечо.

— Прошло по касательной, — выдохнул он, закрыв глаза и выпрямившись. Потирая лицо ладонями, он тихо сказал: — Хвала Деве Летописеце.

Никс потрогала красную полоску на внешней стороне плеча, и когда снова началось кровотечение, она оставила рану в покое. Благодаря способности вампиров к быстрому исцелению, рана, которая была не настолько глубокой, чтобы доходить до основной мышечной массы, уже срасталась. Если она будет вести себя правильно и ближайшие пару часов не будет сильно напрягаться, то скоро рана полностью закроется.

Но было ли у них столько времени?

Откинув голову на камень, Никс закрыла глаза и попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала такую усталость. А потом она услышала голос Шака в своей голове, который повторял фразу о касательном ранении…

Монти Пайтон[8].

Сквозь глубокую, пробравшую до мозга костей усталость, всплыла сцена из «Священного Грааля», где рыцарь, проигравший битву на мечах, брызгал кровью из каждой конечности, восклицая то же самое своим надменным британским акцентом.

Прошло по касательной.

— Тебе стало легче? — спросил Шак.

Никс открыла глаза.

— Что, прости?

— Ты улыбаешься.

— О, это не из-за… фильм, ты точно его смотрел… — она замолчала. — Эм, не обращай внимания.

Шак не смотрел этот фильм. Ни одного фильма в жизни.

Никс снова сосредоточилась на нем. И когда она протянула к нему руку, он потер ладонью линию челюсти и подбородок, будто его смутила кровь мужчины, которого они убили вместе… словно он хотел, чтобы она не видела то, что видит сейчас.

— Подойди, — попросила она.

— Нам нужен план.

— Я знаю, но сначала подойди.

Когда он, наконец, оказался ближе, Никс отвела его руку от лица. Потянувшись к воротнику его туники, она расстегнула пуговицы на высоком воротнике и распахнула лацканы.

Его взгляд стал отрешенным. Словно он знал, на что она смотрела.

— У тебя нет ошейника с замком, как у других, — сказала она. — И охранникам запрещено причинять тебе вред. Кто ты на самом деле и почему ты решил быть здесь?

— Я такой же заключенный, как и все остальные.

Никс показала головой:

— Ты мне врешь.

Глава 24

Стоя в гостиной Джабона, Рейдж впитывал все подробности катастрофы, будто расположение фигур каким-то образом могло обнажить правду, скрытую под поверхностью обвинения: Эллани в ее испачканном кровью шелковом халате, с бледным, убитым горем лицом. Ее мамэн, что придерживала подол платья, готовая в любую минуту сорваться с места… хотя, учитывая ярость на ее лице, казалось, что она собиралась вступить в бой, а не бежать.

С дочерью? — подумал Рейдж. Или с мужчиной, которого обвиняли?

Шакал тем временем выглядел ошеломленным, его шок был настолько глубоким и искренним, что у него явно пропал дар речи.