Шакалота. Птичка в клетке

Косить по дурочку — всё, что могла.

Сегодня Паша звонил уже дважды с требованиями о том, что если Макс будет цепляться ко мне снова, я должна немедленно звонить ему.

Конечно… Позвоню…

«Если бы всё было так просто, Паша…»

Если бы моя сестра не была дурой. Если бы её не изнасиловали в толчке. Если бы мой последний год в школе не рисковал превратиться в Ад кромешный… Да, может быть тогда я бы и позвонила тебе в случае чего.

Но всё совсем наоборот.

И вот у меня осталось пять минут до выхода из квартиры Зои. Пять минут, чтобы ещё раз посмотреть в зеркало, принять весь этот кошмар, как нечто неординарное и не самое ужасное, натянуть на лицо улыбку и выйти за порог.

Ядовито-красные волосы режут глаза, ослепляют буквально. Серые радужки казались бы бесцветными, мышиными на их фоне, если бы не чёрная подводка и тёмно-серые тени, которые по замыслу Зои должны были спасти ситуацию. Губы в чём-то сверхбледном. На лице ни грамма румянца. Вот оно, да? Желание Яроцкого?

Вот эти чёрные колготки в сетку он хотел на мне увидеть? Кожаную короткую юбку, которая по идее должна плотно сидеть на заднице, но так как моя задница не такая выдающаяся, как у Зои, то и юбка её сидит на мне колокольчиком. Ладно — неплохо сидит. Возможно просто потому, что тёмно-зелёная футболка с принтом в мелкие звёздочки выпущена наружу и прикрывает образовавшиеся от ремня складки. Но обувь… Это не обувь, а нечто из мира фантастики, причём не в лучшем смысле этого слова.

Ботильоны моей сестры (повезло с одним размером) казались намного симпатичнее, когда стояли в шкафу и лежали в пакете. На моих ногах же они выглядят… м-м… даже не знаю, эксцентрично — будет слишком мягко сказано. Чёрные, лакированные, с шипами по бокам и на высоком толстом каблуке.

— Красотка! — Зоя говорит настолько искренне, что это даже пугает.

— Ой, какая красота! — а восхищение бабы Жени пугает вдвойне. — Может ещё блинчиков, Лизонька?

— Нет, спасибо, — улыбаюсь. — Нам уже пора.

Дорога от дома Зои до школы пешком занимает минут двадцать, так что вполне можно было прокатиться одну остановку на автобусе, но в таком виде в транспорт меня загонит разве что дуло пистолета у виска, и то — подумаю.

— Они будут ржать с тебя.

— Что? — смотрю на Зою с примерно таким же макияжем, как у меня и мысленно ужасаюсь, что думают о нас двоих прохожие. У Зои сегодня чёрные губы, кстати.

— Ржать говорю, с тебя будут. В школе, — пожимает плечами. — Просто будь готова. Не ведись. Ты реально круто выглядишь.

— Спасибо, — пялюсь вниз, уделяя максимальное внимание передвижению ног на этих ходулях — не привыкла я на таких каблуках ходить.

— У тебя классная бабушка, — пытаюсь перевести тему.

— Знаю. Спасибо.

— Продвинутая.

— Ага, — усмехается.

— А где… — заминаюсь, понимая, что, скорее всего, лезу не в своё дело.

— Родители? — но голос Зои звучит беспечно. — Их нет.

— А… Мне жаль.

— Нет. Они не умерли, — почему-то смеётся. — Имею в виду, что не знаю, где они. Папа вроде как нариком был. А мама типа за бугром живёт. Иногда даже бабушке позванивает, и деньги на меня шлёт.

— А с тобой… ну, по телефону…

— Нет. Не говорит.

Неловко стало. А Зоя либо вид делает, что плевать на это всё хотела, либо действительно настолько свыклась с отсутствием родителей, что принимает это как должное.

— Слушай, Лиз, — останавливается перед школьными воротами и вроде бы не замечает, как меня уже вовсю лихорадит. Желудок сводит в такой тугой узел, что начинаю жалеть о тех вкуснейших блинчиках, которые в него упали.

— Это всё, — кивает на мои волосы, — просто потому что… ну… тебе измениться захотелось, да?

— Вроде того, — не думала, что врать Зое будет так сложно. За сегодняшнее утро мы вроде как сблизились, она правда мне нравится. И баба Женя нравится.

— А, ну ладно, — кивает, отводит взгляд и кусает щёку изнутри. — Ну, тогда пошли?

Глубоко вздыхаю и настраиваю себя на лучшее. Подумаешь, всего один день. Завтра снова буду выглядеть нормально. Если не обращать внимание на насмешки и свист, которые уже слышу, то пережить всё это будет гораздо легче.

«Мне все равно. Плевать на них всех. Да, именно так.»

— Багрянова побагровела! — О, думаю эта шутка станет шуткой дня! — Что с тобой?! Что за дичь?!

— Заткнись, Кирилов! — рычит Зоя на Сашу который подпирает задом колонну у крыльца и ржёт во всё горло.

— А у тебя что с губами, Зомби? — тычет пальцем в Зою. — Угля нажралась?

— Не смотри на них слишком долго, а то ширинка треснет, — язвит в ответ Зоя, и друзья Кирилова теперь ржут над ним.

— Постоянно меня цепляет, — Зоя толкает меня локтем в бок. — Запал конкретно.

И что-то ещё говорит, но я не слышу. Я плюхаюсь в собственном воображаемом вакууме, бьюсь о его стены, беззвучно кричу, мысленно убегаю и как можно дальше, затыкаю уши и крепко зажмуриваюсь, лишь бы не слышать… лишь бы не видеть…

Мысленно.

Никто из них не знает, что происходит со мной внутри при всём внешнем спокойствии и безразличии. Никто из них не слышит, как бешено бьётся сердце, как кровь бурными потоками шумит в ушах, а здание школы перед глазами раскачивается из стороны в сторону, как парусник в бушующей океане.