Шакалота. Птичка в клетке

А… Полина думает, что покраска волос и готический макияж — всё задание?.. Ну-ну.

Обвожу взглядом шумную столовую и к своему удивлению вижу у входа того, кого по идее вообще не должно быть в школе. Оскар. Под два метра ростом, худощавый, светлые джинсы заправленные в голенища высоких ботинок, джинсовая куртка, тёмная футболка и белобрысая макушка, за которую невольно взгляд цепляется. И всё та же широкая, самовлюблённая улыбка, которую хочется назвать «Улыбка идиота». Всё та же, которая светила мне в лицо, когда он, будучи пьяным и накуренным требовал у меня показать всем грудь.

И то ли случайно, то ли Оскар только и ждал, пока наши взгляды пересекутся, но стоило этому случиться, и улыбка его стала ярче, а подмигивание определённо адресовалось мне.

Первое желание — отвернуться и сделать вид, что ничего не видела. Так бы и поступила, если бы Оскар не поднял руку с выставленными двумя пальцами в виде пистолета, не направил бы в меня и не произнёс что-то вроде «Паф» одними губами.

Вот тут и отвернулась, уткнувшись лихорадочным взглядом в столешницу.

— Что он здесь делает? — Слышу напряжение в голосе Полины. — Давно уже не приходил.

Поднимаю взгляд, украдкой поглядывая на дверь, но Оскара там уже нет.

Жуткий парень. Прямо в дрожь от него бросает. Никогда не нравился.

— Ты дружишь с ним? — спрашиваю Полину и буквально вижу, как натягиваются мышцы на её лице, а во взгляде появляется целый коктейль эмоций: растерянность, испуг и какой-то странный, дикий восторг, от которого глаза вспыхивают двумя фейерверками. А затем вновь испуг. Боль? Обида?

— Полина?

— Мне пора, — трясёт головой и, даже не взглянув на меня, уносится прочь, а я остаюсь наедине с компотом, вафельным батончиком и параноидальным чувством, что кто-то следит за мной, наблюдает. И к тем сотням пар глаз, что только первую половину дня провожали каждое моё движение, это совершенно не относится.

— А ты выглядишь даже лучше, чем я представлял себе, — шепотом по уху. Вздрагиваю так сильно, что задеваю локтем стакан и опрокидываю на себя всё его сладкое содержимое. Вскакиваю на ноги с чем-то похожим на «Э-а-ах!» вырывающимся изо рта и пока с кожаной юбки стекают остатки компота, во все глаза смотрю на Яроцкого, который стоит надо мной и пытается изобразить сочувственную улыбку.

— Неловко вышло, — кивает на мою юбку, почёсывает затылок и будто с сожалением пожимает плечами. — Я не хотел. Честное слово.

И вновь глядя на него все слова костью застревают в горле. Были всего секунду назад, заготовленные и те, что надо, а вот уже и нет их, пусто в голове.

Разглядываю его лицо, синяк под правым глазом полученный от Паши, слегка распухший нос, треснутую ровно посередине нижнюю губу и не замечаю как застываю на них взглядом. Смотрю до тех пор, пока они не растягиваются в улыбке и что-то говорят.

Кажется, мне говорят.

— Чача сегодня не примчится спасать свою маленькую принцессу? — делает шаг вперёд, складывает руки на груди, демонстрируя паутинкой разбегающиеся жилы и осматривает меня с ног до головы, так что хочется сжаться в клубочек и незаметно укатиться отсюда.

— Я ждала тебя, — выдаю, что в голову ударяет. — То есть…

Брови Яроцкого заинтригованно взлетают на лоб.

— Я ждала тебя, сам знаешь почему! — шиплю уверенней. — Или думаешь, образ шлюхи ради прикола решила на себя примерить?

— Вот сейчас на тебя обиделась половина школы.

— Ну и плевать.

— Я бы не сказал, что всё так плохо, — фыркает, выглядя позабавлено. Глаза лукаво блестят. — Тебе даже идёт.

— Так, ладно, — решительно выдыхаю, достаю из рюкзака телефон с наушниками и киваю в сторону выхода из столовой. — Пошли? Найдём свободный класс, там и посмеёшься надо мной.

— Чего? — всё больше веселится. Улыбается хоть и фальшиво, но эти ямочки на щёках…

Боже, о чём я думаю только?!

— Пошли, — повторяю тише, демонстрируя ему наушники. — Вторая часть задания. Ну? Соображай.

Выдерживает паузу, глядя так, будто увидел меня впервые, а я сходу половину его жизни пересказала, и вдруг начинает смеяться. Отрывисто, негромко. Проводит ладонью по лицу и глядит исподлобья, так что тоненькие морщинки вырисовываются на лбу. Весело глядит, будто забавнее человека, чем я ещё не встречал никогда.

— Серьёзно? — не сдерживает нового смешка.

— Что? — не понимаю, а вдоль позвоночника уже колючая дрожь крадётся.

— Ты же не думала, что… — взмахивает рукой, качает головой и отводит взгляд, будто выискивая в толпе кого-то. И мой взгляд тоже цепляется за знакомое лицо — Зоя сидит за соседним столом и глаз с нас не спускает, хмурится.

— Ты думала, я от тебя приватный танец прошу? — Яроцкий вновь смотрит на меня. Фыркает. — Ты совсем дура? На фига он мне от тебя?

Сглатываю и как законченная идиотка пялюсь на наушники в руке. А ведь и песню выбрала, слушала десятки раз, даже танец кое-как придумала, глупый такой… В открытке чёрным по белому было написано «Станцевать в школе», ну я и…

О, нет…

— Неееет, — качаю головой. — Даже не думай. Макс, слышишь меня? Ты же не станешь…