Шакалота. Птичка в клетке

— Ты что-то задумала, да, Лиз? — голос Полины звучит противно скользко. Бросаю на кровать чёрные джинсы, чёрную удлинённую толстовку на замке с рисунком чёрно-белого филина на груди, следом бросаю серую водолазку и тёмно-фиолетовую, мою любимую старенькую бейсболку с логотипом «Walt Disney Pictures», и упорно игнорирую взгляд Полины.

В итоге сдаюсь под натиском сестры, на тяжёлом вздохе опускаюсь на кровать и бросаю на неё смирившийся взгляд:

— Ты сегодня уходишь куда-нибудь?

— Нееет, — улыбка медленно расползается на её губах.

— Окей. Тогда прикроешь меня.

— Вау! Систер! Круто! — вскакивает на ноги.

— Тише! Папа спит!

— Куда? С кем? Свидание? Какие планы на вечер? Какие планы на девственность? — плюхается ко мне на кровать и не сразу понимает, что сказала лишнего. — Ну… просто чтоб ты знала: без Неё… как-то спокойней, что ли. Ну, было и было.

— Иногда мне кажется, что ты не моя сестра, — качаю головой. — Как моя сестра может быть такой тупицей?

— Ой, не начинай, а? — с унылым видом возвращается к себе на кровать и плюхается на живот, вооружаясь телефоном. — Танцы на столе — было первым заданием, да? — Не смотрит на меня. Больше не веселится. Иногда кажется, что у Полины вечное ПМС.

Не отвечаю.

— Поздравляю. Думаю, ты справилась.

— Думаешь?

— Почти уверена, — пожимает плечами, вовсю ударяя пальцами по клавиатуре на дисплее. — Видела тебя с Яроцким. Что у вас?

Вздыхаю. Падаю спиной на кровать и сверлю взглядом давно пожелтевшую побелку на потолке до тех пор, пока перед глазами не вспыхивает эта чёртова улыбка и не приходится с силой зажмуриться.

— Это он, да? — беспечно спрашивает Полина. — Твой куратор — Макс?

— Так очевидно?

— Ну… нет. Но тем, кто в курсе игры и в выборе новой «птички» сложно не сообразить что между вами. М-да… не повезло тебе.

— Почему? — перекатываю голову на бок и смотрю на то, как Полина улыбается чему-то в своём телефоне.

— Не, он конечно секси и всё такое, — бросает мимолётный взгляд на меня, — но ну его на фиг! Говорят, крыша у него уже давно поехала.

— Кто говорит? Не Вероника случайно? — И почему-то вдруг так язвительно это сказать захотелось.

— Пф… не, у них любовь-морковь и всё такое. Ладно, — бросает телефон в сторону, встаёт с кровати и хорошенько потягивается, демонстрируя пирсинг в пупке. — Надеюсь, твой объект для свиданки не Чача?

— Его зовут Паша.

— Но не он, да?

Закатываю глаза, уже жалея, что попросила Полину о прикрытии.

— Чего? — протягивает будто обиженно. — Все и так в курсе, что Чача в тебя втресканный. Ещё с того времени, как в нашей школе учился.

— Мы — друзья, — раздражать начинает. Сажусь за стол, вытаскиваю из рюкзака учебники, тетради и дневник, решаю сделать уроки на понедельник, а мысли в голове, как липкая паутина — всё не отпускают, покоя не дают.

И эта улыбка…

Полина приоткрывает дверь нашей комнаты, но закрывает обратно:

— Кстати, спросить хотела: что это за корова с тобой на столе ляжками дрыгала? Подружка типа?

Дневник с хлопком ударяется о стол, а Полина получает один из самых свирепых взглядов, что есть в моём арсенале.

— Поняла, — поднимает руки ладонями вперёд, будто сдаётся и, как ни в чём не бывало, пожимает плечами. — Подруги, так подруги. Бывает.

— Всё, о чём я тебя попросила — это прикрыть меня. А ты уже человека оскорбить успела. Даже двоих.

— Да прикрою. Расслабься. Что сказать надо?

Чёрт.

Прячу лицо в ладонях и тяжело вздыхаю, надеясь лишь на то, что этой ночью мама будет спать крепко. Возможно, опрокинет бокал вина перед сном, ведь завтра суббота, можно выспаться, и так и не узнает: в какую передрягу попала её старшая дочь.

— Лиз?.. Я положу подушки под твоё одеяло, всё будет ок. Иди, веселись со своим Чачей. Если подумать, внешне он не так уж плох. Оторвись хоть раз в своей жизни! Тебе семнадцать, сколько можно жить как старая больная во всех местах бабка?

Выскальзывает из комнаты, скорее всего на кухню желудок набивать, а я ещё с минуту, с надеждой, что в мозгу загорится лампочка, смотрю на учебник по математике, удручённо вздыхаю и отправляю его обратно в сумку.

Мама возвращается к шести вечера и тихонько как мышка орудует на кухне, готовя папе ужин и собойку на работу, когда я собираюсь с духом и решаю составить ей компанию.

— Лиза, ты приняла табле… — Половник замирает на пути к кастрюле, а округлившиеся глаза мамы — на моих волосах разбросанных по плечам вьющимися оранжевыми локонами.

— Эм-м… Это… — Вижу как напоминает себе о том, что взрослая, о том как правильно реагировать и так далее и тому подобное, так что опускаюсь на один из табуретов и беру ситуацию в свои руки.

— Прежде чем ты начнёшь паниковать, мерять мне температуру, проверять зрачки и звонить доктору, хочу заверить — со мной всё в порядке. Я не больна. Не сошла с ума. И нет, мам, наркотики — это не моё.

Губы мамы собираются в трубочку, медленно выдыхает, а затем несколько раз приглушённо усмехается.

— Последнему я особенно рада, — играет бровями и наконец, расслабляется. — Эксперимент какой-то?