Шакалы

— Сейчас все дворянами стали, — категорически заявила сестра и начала массировать спину по-настоящему. — Хотя верно, на охранника вы не похожи.

— Эй, дочка! Может, я и не то сказал, но ты все-таки аккуратнее, иначе я дирижировать оркестром не смогу.

* * *

Гуров плавал, делал массаж, качал мышцы в спортзале, вспоминал, как легко его ломал десантник, и продолжал заниматься через “не могу”. Он прекрасно понимал, такой силы, как у Тулина, не приобрести. И возраст не тот, и от природы не так богато отпущено, понимал, но занятий не прекращал. Но, сколько он ни занимался, времени для раздумий оставалось более чем достаточно.

Ежедневно звонил Орлов, и по два раза в день звонил Станислав. Гуров попросил друга зайти к Марии в театр, передать привет, затем, смутившись, что говорит о личном, сказал:

— Перейдем к делу, докладывай.

— Петр возражал, но я, как ты и велел, настоял, и наблюдение за Фокиным сняли, — сказал Станислав. — А за парнем установили круглосуточный контроль. Хотя он практически не выходит из дома. А с Петром я бился как леопард.

— Слушай, леопард, я тебе уже говорил, умри, но достань мне расписание выступлений Президента на ближайшую неделю.

— Лев Иванович, умирать не желаю, а расписание Президента мне никто не даст. И Петру не дадут, и Бардину, я не уверен, что его наш министр может получить. — Станислав помолчал. — Если такая бумага и существует, то в одном экземпляре, и хранится у генерала, сам знаешь какого.

— Знаю, от него ничего не получишь. Станислав, ты помнишь Сашу Турина?

— Телевизионщика? — Станислав рассмеялся. — Чего его помнить, когда он чуть не через день вещает по ящику.

— Саша мне кое-что должен, — сказал Гуров. — Разыщи его, скажи, что мне его необходимо видеть.

— Ты представляешь, как он сейчас занят? На носу выборы, а Турин — политический обозреватель.

— Привези его ко мне. Если понадобится, привези ночью. И чтобы никто об этом не знал, даже Петр.

— Если Турин упрется, везти в наручниках?

— Оставь свои хохмочки, Станислав, — строго сказал Гуров. — Я сказал, привези Турина ночью, не надо, чтобы его здесь видели.

— Хорошо, привезу. — Станислав смешался. — Лев Иванович, люди меняются. Турин сегодня крупная политическая фигура. Он может отказаться.

— Это твоя проблема, Станислав. У тебя сегодняшняя ночь и завтрашняя, больше времени у нас нет.

— Я его привезу. — Станислав пробормотал нецензурное и положил трубку.

Турин сидел в номере Гурова, чуть заикаясь, говорил:

— Вы мне однажды спасли жизнь, за это спасибо, но она вам не принадлежит. Вы знаете, что ваш человек ударил меня в живот, я думал...

— Станислав очень умный парень. Он прекрасно понимает, что твое лицо является достоянием России.

— Я общаюсь с президентами и премьерами...

— Саша, давай отложим данный разговор на потом, сейчас о серьезном, — перебил Гуров.

Турин был парнем умным, понимал: без серьезных оснований полковник не приказал бы привезти человека среди ночи. Злость на Станислава прошла, но гонор еще сохранился.

— Ладно, отложим, — согласился он, смотрел холодно, отчужденно. — Что случилось?

— Рюмку коньяка выпьешь? — спросил Гуров, доставая из шкафа бутылку.

Турин не ответил, старался сохранять достоинство, хотя в ситуации было достаточно комического. Он вышел с телецентра, направился к своей машине, когда дорогу ему преградил мужчина среднего роста, довольно простецкой внешности.

— Здравствуйте, Александр, вас просит подъехать на минуточку полковник Гуров Лев Иванович. Помните такого?

— Помню, — ответил Турин, доставая ключи от машины, — ночь на дворе, а мне с утра надо быть на студии.

— Понимаю, — мужчина кивнул. — Но Лев Иванович очень просит.

— Я же объяснил... — Договорить Турин не сумел, ощутил тупой удар в живот, асфальт под ногами словно вздыбился, телезвезда упал на что-то мягкое, услышал тихое урчание мотора, понял, что едет в машине, рванул сгоряча ручку дверцы, но та не подалась.

— Двери изнутри не открываются, — спокойно сказал водитель. — Меня зовут Станислав. Тут езды-то всего ничего, через двадцать минут будем на месте.

— Выпей, — Гуров подвинул Турину рюмку, — легче станет. Тебе ведь не больно, а обидно.

Турин пригубил из бокала, заставил себя улыбнуться.

— Переходите к делу. Лев Иванович.

— Мне нужно знать, собирается ли Президент встречаться с избирателями. Если да, то где и когда?

— И вы не можете получить сведения иным путем? — удивился Турин.

— Президент ведет предвыборную кампанию, он и его окружение заинтересованы в поддержке телевидения.

— Данный вопрос решается не на моем уровне.

— Не прибедняйся, Саша. Ты телезвезда, если скажешь, что тебе необходимо подготовиться, Александру Турину не откажут.

— Что случилось, вы не скажете?

— Не скажу, — кивнул Гуров.

— И так ясно, вы получили данные о возможном покушении. Но охраной Президента занимается не уголовный розыск, передайте свои материалы...

— Ты умный парень, Саша, но не учи меня жить, — перебил Гуров.

— Если вы заинтересованы...

— Мы все заинтересованы, — вновь перебил Гуров. — Чем быстрее ты согласишься, тем раньше ляжешь спать. Соглашайся быстренько, выбора у тебя нет.