Шакалы пустыни

Улица превратилась в тесный лабиринт из стен, оград и сомнительных навесов, к счастью, непродолжительный. Впереди открылся рынок: пустой и оттого достаточно просторный. Сторожа сгинули, как и все разумные обыватели, предпочитая запереться в достаточно надежном укрытии. В этом вопросе добрые, хотя и малограмотные асуанцы оказались вполне солидарны с продвинутыми профессорами археологии. Меж тем, над рынком прокатились отзвуки отдаленных тяжелых звуков и полотнища старой парусины, растянутой над рядами, качнулись. Артиллерия. Это за городом. Катрин оглянулась на капрала. Тот пожал плечами:

—  Мурад-бей хитер.

—  Не болтать! – потребовала Анис. – Где-то здесь. Спросить будем.

Вот у кого спрашивать, пришлось поискать. Наконец, Катрин выволокла из-под кривого навеса какого-то замурзанного рыночного обитателя. Тот пытался отцепиться, мотал кривой реденькой бородой. Анис принялась напористо допрашивать, рыночный гоблин жалобно взывал к Аллаху. Грубая шпионка двинула его сапогом в колено, призывая вернуться к мирскому, а капрал наставил штык. Беседа перешла в более конструктивное русло.

—  Там, говорит, – перевела Анис.

—  Да мы видим, куда он рукой тычет. Но откуда такая уверенность, что это именно тот притон?

—  Тут приличности город, – обиделась переводчица. – Не Париж. Бедей мало.

Катрин только вздохнула. Вот вроде держишь язык за зубами, а все равно родные черногорские слова проскальзывают, и что еще хуже, прочно запоминаются целомудренными аборигенами.

Двинулись к рыночному углу. Путь преграждали штабеля горшков, свернутых циновок, пышных метел и иных гламурных товаров, потом поисковая группа оказалась в темном проходе. Отодвигая стволом штуцера липкие занавеси, шпионка подумала, что надо бы надеть перчатки. Но оставалась единственная пара, к тому же они не медицинские, заразу все равно пропускают.

Пробирались практически на ощупь.

—  Лево! – прошептала Анис.

—  Почему налево? – засомневался капрал. – Правее пошире и там вроде лампа.

Катрин молча повернула капрала влево. Девчонка права – оттуда духами пахнет, пусть и сомнительными. Анис вертко пробиралась впереди, на выходе в помещение попросторнее едва удалось ее перехватить и придержать.

—  Что такое? – прошептала толмачка. – Ах, музык, да?

Откуда-то доносилась мелодия чего-то струнного, ритмичного. В темноте, полной труднообъяснимых запахов, эха доносящейся с улиц мушкетной стрельбы и еще более далекой артиллерийской канонады, музыка звучала как-то дико. Но на музыку плевать. В комнате кто-то был. Катрин, взяла переводчицу за лицо, зажимая болтливый рот, на миг ощутила под никабом остатки носа, сдвинула девушку за спину. Бомон сообразил, придержал подружку. Архе-зэка шумно кашлянула, двинулась вперед, и мгновенно присела. Слева над головой мелькнула тусклая сталь, одновременно и справа тоже нагло вознамерились двинуть чем-то тяжелым и даже едва не зацепили по плечу. Катрин ударила стволом ружья в предполагаемую цель – та охнула, шпионка не стала извиняться, попыталась подсечь ноги другого противника – вышло как-то неубедительно, пришлось пустить в дело нож. Попадала клинком Катрин дважды, капрал поддержал, мощно вогнав штык в первого противника. Замерли в тишине. Нет, похоже, только двое гостеприимных хозяев здесь гостей поджидали.

—  Тут ламп! – сообщила Анис, извлекая спрятанный в огромном кувшине фонарь и подправляя фитиль.

Света стало больше, поисковая группа не без некоторого удивления разглядывала поверженных негостеприимных хозяев. Понятно, что чернокожие, видимо, из Нигерии или из еще более удаленной континентальной глубинки. Но ни на мамлюков, ни на хозяев приличного притона покойники не походили. Хотя и толстые, но одеты бедноваты. Да и оружие: примитивная дубинка в железных кольцах, длинный нож «общехозяйственного» назначения.

—  Слуги, – пояснила переводчица.

Кровь переводчицу ничуть не смутила. Стояла над двумя трупами, высоко подняв фонарь, покачивалась. Пританцовывает артистичное дитя благостного Каира. И красиво танцует, дрянь юная.

—  Ани, ты вообще сумасшедшая, – с очевидным восторгом прошептал капрал.

Катрин отвлеклась от неоднозначного зрелища, указала ножом вперед. Переводчица, чуть поубавив в изгибах танца, подтверждающе кивнула и указала вперед и вправо. Архе-зэка вопросительно приподняла бровь.

—  Духи и это… голов мыть,  – прошептала переводчица.

Логично. Если Алекс направился «к бедям», то уж об одеколоне он не забыл, и голову вымыл с шампунем. Цивилизованный же человек. Но как эту парфюмерию можно унюхать среди стольких запахов? Конечно, Анис в местной косметике и благовониях разбирается, но у нее от носа-то осталось…

—  Я ничего не понял, – признался Бомон – его грубоватое лицо покрывали капли пота.

—  Сейчас проверим. Я впереди, ты с мушкетом все равно не развернешься, – прошипела Катрин, закидывая за спину мешающий штуцер.