Читаем Шакалы полностью

Незнакомец молча кивнул и исчез, сказав на прощание, мол, Фокина никогда не видел, знать его не желает и подполковник ему не начальник. Ни о каких деньгах разговора вообще не было. Расставшись с незнакомцем, Фокин неожиданно подумал, что человек этот – ликвидатор из ГРУ и теперь везучему менту настал конец.

Убийца тщательно осмотрел комнату, в которой провел ночь, протер дверные ручки, подоконник, стряхнул крошечный кусочек пепла, обнаруженный на полу, хотя и был уверен, что пепел не от его сигареты, достал из рюкзака пузырек, смочил ватку, протер подметки своих ботинок, ватку положил в карман и выскользнул из помещения. Двигался человек совершенно бесшумно, ни одна доска или ступенька не скрипнула. Выйдя на улицу, он вынул из рюкзачка флакон с аэрозолем, опрыскал дверь и порог и скрылся в лесу, оставив стройку и «Ниву» в стороне.

* * *

Гуров лежал на спине, заложив руки за голову, казалось, ни о чем не думал, мысли перескакивали с одного на другое, не останавливаясь ни на чем существенном. Около получаса назад сыщик почувствовал легкое недомогание, лег, но легче не стало, самочувствие ухудшилось. Он прислушался к себе, стараясь понять, что конкретно болит, не понял. Он проверил пульс и давление и удивился – ранее подобного не случалось, пульс безобразно частил, давление вместо положенных ста десяти на семьдесят, скакнуло на сто пятьдесят и сто десять. Гуров не мог ничего понять, лишь осознавал, что в таком состоянии он не то что киллера, пьяного задержать не способен. Боль была лишь под самой грудиной, как говорится, под ложечкой.

«А может, я не хочу идти на задание? – подумал Гуров и тут же ответил себе: – Естественно, не хочу, если бы я рвался в тот дом, то был бы человеком ненормальным. А у меня совсем другие недостатки».

Итак, Гуров лежал и рассуждал, что с ним могло приключиться и какие следует принять меры. Конечно, визит можно отложить на завтра, киллер никуда не денется, будет терпеливо ждать. Надо бы его приободрить, вселить надежду.

Гуров поднялся, подошел к балконной двери, затем быстро прошагал по веранде, скрылся за углом.

Олег, наблюдавший за маневром сыщика, вздрогнул и почему-то шепотом спросил:

– Лев Иванович, вы в своем уме? Он же снайпер, ему достаточно одной секунды!

– Верно, – флегматично ответил Гуров. – Но лишь в том случае, если он лежит, приникнув к окуляру, и держит палец на спусковом крючке. А сколько времени может человек находиться в подобном состоянии? Ну, максимум три часа, иначе он просто задеревенеет, станет плохо видеть, ему необходимо отдыхать, просто наблюдать за нами, ждать, пока я не выйду на солнышко погреться.

– А какая гарантия, что в данный момент он отдыхает?

– Риск всегда существует. Ты переходишь улицу на зеленый свет и не имеешь стопроцентной гарантии, что у несущейся к светофору машины не откажут тормоза.

– Ну вы даете, привели примерчик.

– Я должен ему показаться, чтобы он увидел, что находится в нужном месте, а не тянет пустышку.

Гуров вернулся в спальню, лег, под ложечкой боль не проходила, голова была нехорошая, не то что болела, а какая-то дурная. Словно по ней недавно шарахнули тяжелым, боль прошла, а воспоминания о ней остались. «Воспоминания», – зацепился он. Это из области подсознания, в данном вопросе не то что я, ведущие медики мира только и знают, что оно существует. А с чем у меня могут быть связаны неосознанные, неприятные воспоминания? Неприятных значительно больше, чем приятных. Я готовлюсь к встрече с киллером. Значит, и воспоминания должны быть связаны с чем-то подобным.

И неожиданно сыщик вспомнил, как ожидал нападения Эффенди. Сыщик тогда на площади Восстания купил охапку цветов, вложил в нее пистолет и шел по Грузинской, держа палец на спусковом крючке. Затем он увидел мужчину в обвислом плаще, с детской коляской. Она выскользнула из рук старика, подкатилась к краю тротуара, сыщик увидел в руке «старика» пистолет и выстрелил. Эффенди тоже успел выстрелить, пуля ударила Гурова в грудь, он провалялся две недели в реанимации.

Вот в тот день, когда он ждал встречи с Эффенди, Гуров чувствовал себя аналогично: голова дурная, слегка подташнивало. У меня было дурное предчувствие, сегодня вроде бы все хорошо. А может быть, слишком хорошо? В оперативной работе это означает, что ты придурок и дела у тебя дерьмовые.

Гуров подошел к бару, смочил губы коньяком, сделал крохотный глоток, пытаясь отбить привкус железа. Он вновь улегся, начал отматывать события назад, затем, начиная со вчерашнего дня, снова вперед. Вскоре он обнаружил ряд нестыковок и совпадения, а совпадения Гуров не любил.

Итак, явился рыжеусый бригадир и сообщил о неизвестном рыболове, который с брезентовым чехлом на ремне прошел ранним утром к водоему. Казалось бы, к такой информации не подкопаешься, но это так, если рассматриваешь ее не в связи с собственной жизнью. Если начинаешь думать о жизни, становишься умнее и прозорливее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гуров

Похожие книги

Сценарии судьбы Тонечки Морозовой
Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

Насте семнадцать, она трепетная и требовательная, и к тому же будущая актриса. У нее есть мать Тонечка, из которой, по мнению дочери, ничего не вышло. Есть еще бабушка, почему-то ненавидящая Настиного покойного отца – гениального писателя! Что же за тайны у матери с бабушкой?Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. А еще она известный сценарист и может быть рядом со своим мужем-режиссером всегда и везде. Однажды они отправляются в прекрасный старинный город. Ее муж Александр должен встретиться с давним другом, которого Тонечка не знает. Кто такой этот Кондрат Ермолаев? Муж говорит – повар, а похоже, что бандит…Когда вся жизнь переменилась, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней»…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы
Разворот на восток
Разворот на восток

Третий Рейх низвергнут, Советский Союз занял всю территорию Европы – и теперь мощь, выкованная в боях с нацистко-сатанинскими полчищами, разворачивается на восток. Грядет Великий Тихоокеанский Реванш.За два года войны адмирал Ямамото сумел выстроить почти идеальную сферу безопасности на Тихом океане, но со стороны советского Приморья Японская империя абсолютно беззащитна, и советские авиакорпуса смогут бить по Метрополии с пистолетной дистанции. Умные люди в Токио понимаю, что теперь, когда держава Гитлера распалась в прах, против Японии встанет сила неодолимой мощи. Но еще ничего не предрешено, и теперь все зависит от того, какие решения примут император Хирохито и его правая рука, величайший стратег во всей японской истории.В оформлении обложки использован фрагмент репродукции картины из Южно-Сахалинского музея «Справедливость восторжествовала» 1959 год, автор не указан.

Александр Борисович Михайловский , Юлия Викторовна Маркова

Детективы / Самиздат, сетевая литература / Боевики