Шакарим

Желая сберечь думы свои и честь, сохранить в чистоте свое имя, я ушел в уединение. И знаете ли вы все, какую цель я преследовал? А намеревался я оставшуюся жизнь провести в исследованиях, в творчестве. Хотел записать мысли, сохранить для потомков. Писал не для своего времени, а для человека будущего. Фундамент человечества — это не только ныне живущие, но и люди будущего. Время не идет вспять, течет только вперед. Жизнь всегда обновляется. Если жизнь обновляется, то и человек очищается. Ничто не исчезает без следа, а, изменившись, возвращается. История вечна. Она берет из прошлого все чистое и полезное. И новое время возьмет из истории все чистое и полезное. Очищенная огнем история, драгоценная, как алмаз, должна стать краеугольным камнем нового времени. Вот я и хотел найти отломанную часть этого краеугольного камня и присовокупить его к истории. Кроме этих поисков в жизни у меня ничего не осталось, сынок. Надеюсь, теперь поймешь».

Несомненно, абсолютно характерные для Шакарима слова.

Тот неистребимый романтизм, которым пронизаны многие его стихи, присутствует и в этой речи. Поэт говорит о том, каким в идеале должен быть мир, и сообщает о своем желании продолжать попытки изменить его, чтобы привести в соответствие с идеалом.

Много было в человеческой истории проектов создания идеального общества — от идеального государства Платона, «Утопии» Томаса Мора, города Солнца Томмазо Кампанеллы до коммунистического общества — незыблемого идеала коммунистов. Однако ни один из них не был реализован, цель — идеальное общество — не была достигнута.

Наверное, это правильно, ибо подлинный идеал недостижим, как некая асимптота приближения. Но оригинальные, живые, интересные проекты идеального общества всегда стимулировали человеческую мысль, давали толчок общественному развитию. И в этом смысле проект Шакарима — отнюдь не наивная попытка изменить мир, а самая настоящая философская система, нацеленная на преобразование духа. Ибо поэт, подобно великим гуманистам прошлого, героически подкрепляя свои идеи следованием собственным рекомендациям, был обречен на святое самопожертвование.

Крушение казахского кочевья

Конфискация имущества «крупных баев», проведенная в 1928–1929 годах, оказалась всего лишь предвестницей массового отъема имущества у остального населения. Последовавшее лишение кочевых казахов скота поставило все население казахской степи в безысходное положение.

По первоначальному плану в Казахстане предполагалось подвергнуть конфискации имущества и скота около 700 хозяйств «крупных баев-скотовладельцев». Согласно документам, скот был конфискован у 696 хозяйств. Однако на деле это цифра гораздо выше. Конфискации с самого начала подвергались не только крупные скотовладельцы, но и середняки, замеченные в нелояльности властям.

Завершив первый этап, в 1929 году советская власть объявила о новых изъятиях. По всей стране в рамках хлебозаготовительной кампании в колхозах отбирались запасы зерна, включая семенной фонд. На скотоводческие районы Казахстана также накладывались обязательства сдавать зерно, и казахи были вынуждены для выполнения плана менять оставшийся после конфискации скот на зерно.

В начале 1930 года было объявлено о новой масштабной кампании по дополнительной заготовке мяса и шерсти. На каждую юрту были наложены нормы сдачи шерсти и костей скота. Это вновь привело к массовому забою скота. Зимой большое количество стриженых овец погибло от холода.

Владельцев хозяйств, не сумевших сдать нужное количество шерсти и костей (в подтверждение забоя), отправляли в тюрьму до суда. Напуганные казахи забивали последнюю скотину, сдирали шерсть с меховых шуб, вынимали ее из меховых одеял, одежды, чтобы насобирать положенную норму. Но и этого оказывалось недостаточно.

1 февраля 1930 года Гафур, старший из здравствующих детей Шакарима, был арестован за невыполнение норм сдачи мяса, шерсти и костей. С ним забрали в тюрьму и сына Баязита. Имущество и скот конфисковали.