Шакарим

Утебай Канахин: «Как только я начал работать инструктором ЦК Компартии Казахстана, возник вопрос о Шакариме. Имя это было мне давно знакомо. Создали комиссию, в состав которой вошли Таир Жароков (председатель), Хамит Ергалиев и Жекен Жумаханов. Она незамедлительно приступила к делу. Покойный Жумаханов, земляк Абая, кстати, знал наизусть многие произведения Абая Кунанбаева и Шакарима Кудайбердиева. К этому времени были уже оправданы полностью Сакен Сейфуллин, Беимбет Майлин и Ильяс Джансугуров и готовились к печати собрания их сочинений. Короче говоря, работы было много. Вдохновленные достижениями последних лет, мы взялись за проверку достоверности порочащих имя Шакарима материалов, анонимок и писем. Факты, изложенные в них, в большинстве своем оказались ложными или извращенными. Такой вывод и вносился в заключение комиссии. Были подготовлены к изданию два тома произведений Шакарима. Когда дело уже подходило к концу, секретарь по идеологии Нурымбек Джандильдин своей властью приостановил его. Вскоре, в 1966 году, я был освобожден от должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации. Ситуация осложнялась все больше, и поэтому не оставалось ничего другого, как уйти по собственному желанию».

Абилмажин Жумабаев: «В 1963 году я был принят на должность инструктора. Мне на глаза сразу попалась зеленая папка, в которой находилось заключение комиссии на девятнадцати страницах. Естественно, я тут же внимательно ознакомился с материалами о Шакариме. Выяснилось, что население Абайского района дало секретарям своего обкома, как депутатам, наказ решить окончательно вопрос о судьбе поэта. Я обратился по этому поводу к Джандильдину. Ответ был такой: «Давайте тогда вынесем этот вопрос на бюро». Посоветовавшись, решили заручиться согласием 13 членов бюро. Это и было сделано. Но момент принятия окончательного решения все никак не наступал. Как-то в 1968 году в Казахском государственном университете состоялось собрание представителей столичной интеллигенции. На этой встрече завязалась острая дискуссия, и кто-то из присутствующих позволил себе произнести имя Магжана Жумабаева. Об этом было доложено секретарю по идеологии Саттару Имашеву в весьма пристрастной манере. Тот разгневался и положил конец разговорам о судьбе литературного наследия Шакарима. По его распоряжению все, что касалось поэта, было сдано в архив».

Тем не менее реабилитация должна была состояться.

В 1961 году Ахат Кудайбердиев, воспользовавшись объявленной прокуратурой реабилитацией, перезахоронил наконец останки отца. Со слов Кабыша Каримкулулы Ахат знал точно, где искать останки.

Ахат писал:

«26 июля 1961 года я приехал в Баканас. На следующий день стал раскапывать колодец, в котором лежали останки отца. В этот день я прокопал чуть больше метра. Потому что я не взял никого в помощь, копал один. Боялся, если кто-то будет рядом, может поторопиться и повредить кости.

28 июля я собрал все кости. Поврежденными от пуль ранения были только две кости. Одна пуля повредила правую берцовую кость, вторая прошла через середину грудной клетки и сломала правую часть позвоночника…

Останки привезли в район. 8 августа они были захоронены в Жидебае около могилы Абая. Районные начальники дали машины, обеспечили всем необходимым. На похороны ушло около шести баранов, 240 рублей. Присутствовало более ста человек. Собрались все жители совхоза «Абай», пришли и из других совхозов. Когда привезли останки, плакали все. Кроме слез на глазах, была и радость на лицах».

В 1962 году молодой поэт Олжас Сулейменов написал посвящение Шакариму:

Вблизи Чингизских гор его могила,
Исколотая желтыми цветами;
Голодными, немилыми, нагими
К могиле приходили на свиданье.
И пили, усмехаясь, горечь песен,
И, колыхаясь, колебались травы,
Цветы желтеют грустно,
Как отрава…
Вблизи Чингизских гор его могила.

В августе 1962 года в Абайском районе Семипалатинской области была создана комиссия под руководством первого секретаря райкома партии Карима Нурбаева по изучению жизни и литературного наследия Шакарима. В состав комиссии вошли девять человек, хорошо знавшие историю края, в том числе: Батташ Сыдыков, Камен Оразалин, Балтакай Толганбаев, Сактай Бигозин, Аргынбек Ахметжанов, Асемхан Слямханов, Динислам Жанузаков.

В течение четырех месяцев члены комиссии запротоколировали показания около тридцати человек, записали свидетельства тридцати человек, видевших Шакарима. В том числе были опрошены сотрудники Карасартова: Зейнель Оспанов, Айтмырза Тунликбаев, Мауткан Баймышев, Балтакай Толганбаев. Все как один говорили: «Шакарим не имел связи ни с какими бандитами. Он не враг». Заключение комиссии было направлено в областной и республиканский комитеты партии, а также в Институт литературы и искусства имени Мухтара Ауэзова.