Шакарим

«Хотя «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» издана мною неполно, в 1000 экземплярах, она распространена. Если буду жив, хотел бы переиздать. Поэтому обращаюсь к тем, кто читал внимательно: возможно, есть неточности, ошибки. Прошу сообщить о них через газету «Казах». Найденные неточности должны быть доказательны, подтверждены данными ученых, знающих родословные. В противном случае просто сказать: «Мои доводы правильные» — не будет полновесно.

Конечно, все знают свой род, подрод. Неплохо было бы о каждом из них составить родословную, например о подродах Куандык, Суюндук, Атыгай, Карауыл и так далее. Начало сделано нами, далее продолжит тот, кто найдет информацию и, не откладывая, сообщит нам. Считаем обязанностью представителей каждого рода пополнить «Родословную…» Шакарима».

Пополнял народ «Родословную…» или нет, неизвестно. К сожалению, Шакариму не суждено было реализовать намерение о переиздании «Родословной…». Оно стало возможно лишь на заре новой независимости Казахстана, в 1991 году.

А в памятном 1911 году ему еще довелось потрудиться на благо общества.

В очередной — последний — раз пришлось быть волостным.

«В 1911 году в подроде Салпы рода Сыбана случился кровавый конфликт, — рассказывал Шакарим Ахату, — был убит человек, из-за чего не состоялись выборы. Поэтому вышестоящий орган заочно назначил меня туда волостным. Я пошел к уездному начальнику, заявил: «Я болен, не буду волостным». Ояз сказал: «Мы направляем тебя в надежде, что ты уладишь дела в тех местах. Как только закончишь, ты свободен».

Я поехал в начале лета в род Сыбан и приложил все усилия к тому, чтобы помирить враждующие стороны. В конце концов все сложилось, удалось уладить спор, помирить стороны. Заставил написать от имени народа рапорт оязу о том, что стороны помирились. Провел избрание волостным управителем одного человека, которого пожелали обе стороны. И сразу вернулся обратно.

Больше волостным я не был».

Шакарим обыденно говорит о случае, имеющем огромный смысл.

Дело здесь не только в том, что авторитет Шакарима и в российской администрации, и в среде казахов был так высок, что к нему, как некогда к Абаю, обращались за практической помощью в самых сложных случаях. Честность его, при всей самокритичности Шакарима, привычка подвергать критическому осмыслению грехи молодости и бичевать себя в стихах были уже явлением сознательным и легендарным в степной среде. Алихан Букейханов как-то написал в одной из статей, что нравственное кредо Шакарима выразимо поговоркой: «За правдивое слово душу отдам». Выдержка, рассудительность и железная воля стали непременными чертами характера этого необыкновенного человека, занятого не столь спасением собственной души, сколь сохранением духа народа.

«Разумный властен над своим языком» — этот афоризм Шакарима можно найти в его собрании «Значимых слов», что перекликается с моралью почитаемого им Конфуция: «Владеть собой настолько, чтобы уважать других, как самого себя, и поступать с ними, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии».

Так что Шакариму было несложно исполнять обязанности волостного или бия, улаживать споры, руководить людьми. Даже в Государственной думе депутатом ему было бы нетрудно работать и достойно представлять народ, если бы он не отказался от участия в выборах.