Шах и Мат

— И только в случае успеха продукта. — Насупился он, сникнув, как дитя.

— Нет, в случае успеха ролика. А в этом мы из стороны в сторону кидаться не будем и строить предположения наобум так же. — Я ответила словами Марго. — Лучше всего у нас проходят ролики под европейское качество.

Выдохнула, оглядывая их. В общем, сдвиг есть и глаза гореть потихоньку начинают.

— Площадка под съемки есть с пальмами, песком и шикарной виллой.

Выражение лица скептически настроенной Марго не предвещало ничего хорошего. Она уже рисовала перед мысленным взором старую турбазу на побережье Черного моря, покрытый водорослями и грязью берег и холодные порывы ветра.

— Поэтому следует выжать из места все возможное. Национальные особенности и знамена вычеркиваем, съемки на белом фоне по типу билайн так же, варианты в этой деревне пользуются… — услышав старую шутку, креатившики улыбнулись.

— Нет, мы будет идти путем незаменимого помощника.

— Что бабу рядом впаяем в шикарных хоромах? — все с таким же расстроенным голосом спросил Виктор.

— Старо. Я за кадры фильма «Начало».

— А бюджет позволит? — это вновь Марго и ее не спящий скептик.

— Может быть, что-то он и позволит.

По возможности мягко намекнула на то, что слишком сильно расходиться нельзя. Все же фирму выбрали отчасти благодаря демократичным ценам.

Вот тут, перечеркивая на корню мою воодушевляющую двухчасовую работу, Виктор театрально всплеснул руками, и как сломанный магнитофон с заезженной пластинкой вспомнил о том, что при маленьком бюджете тратить свои драгоценные мозги на изобретение нового велосипеда кощунственно.

Он случаем не у Макаренко этих слов набрался?

Хотелось возразить, что кощунственно не работать этими мозгами вообще. Пришлось молчать, иначе бы наши творцы меня по поводу малых зарплат за «гениальные» идеи заклевали. Но видимо, моих мыслей здесь более не разделял никто. Николай тут же сник, Марго по привычке вечно ходить с кислой миной на лице, убрала минутное подобие улыбки. Оба позабыли о креативе, вспомнив о чем-то мучительно тягостном, сковывающем их невиданные крылья (то есть никто до сих пор их не видел вообще, а теперь и не увидит).

Что же надо отдать дань этой душке ста двадцати килограммовой тушке. Слушая выверенный монолог Виктора, я сама чуть не уверовала в то, что жизнь большое Г и для таких мыслителей как они она не уготовила ничего нового. А значит — у них нет и, вряд ли, появится возможность размахнуть крылья, проявить себя и т. д. в итоге творцов признают посмертно.

А если так обстоят дела, то чего пыжиться и корячиться?

Ну и как его после этого не пристрелить?! Из сострадания, чтобы тут же посмертно признали!

Как Виктор связал одно с другим, я упустила из виду. Но он смаковал эту идею и ставил перед фактом — если платят мало, то нечего распыляться.

Зазвонил мой телефон, и красное марево перед глазами постепенно начало спадать. Услышав довольный голос Фельдмаршала, зовущего по срочному и важному делу к себе, я поступила как он совсем недавно. На листе бумаги каллиграфически вывела название страны, города, и виллы представленной для съемок. Ниже сделала приписку: «Первые идеи жду завтра. Создатель пригодной едет с нами на съемки». А третьей строкой добавила: «Срок отдыха на лазурном берегу две недели».

Собрав материалы, вышла. С особым удовлетворением заметила, что троица молчит, стараясь переварить поступившую информацию.

Что ж, если жизнь и правда Г, как говорит пессимист Виктор, то такого подарка она не делает настоящим талантам креатива. И кто же из них окажется везучей безыдейной пустышкой?

В приподнятом настроении спустя тридцать минут добралась в офис.

А там…, а там глухо как в танке и никто кроме охранника уже не работает. Оглядев меня с ног до головы седовласый Иваныч, открыл входные двери. Затем передал ключ от кабинета и приемной шефа и пропустил меня наверх со словами: «Он обещал в скором времени прибыть».

Вот собственно и весь мой день…

* * *

И расположившись в кабинете Фельдмаршала в красных креслах, в последующие двадцать пять минут я задним умом подумала, что было бы неплохо взять ключ от моего кабинета, все же диванчик там удобнее. И с этой мыслью уснула. Снилось море, пляж, белый песок и синие пятна теней от пальм над головой. Я улыбалась видению своего счастливого и крайне продолжительного отпуска, а потому на попытку меня разбудить спросила довольным тоном с присущей соням хрипотцой:

— Милый, ты уже вернулся? — потирая глаза, с улыбкой добавила, — а я так тебя ждала…

— Спасибо за теплый прием. — Образ светлого пятна склонившегося надо мной под стать голосу стал принимать очертания Шаха.

— Ой, здрасти.

— Добрый вечер. Вы здесь одна?

Выпрямляюсь в кресле и под пристальным взглядом Шагена осматриваю кабинет. Дополнительных личностей в пространстве помещения не оказалось.

— Как видите, да. Какими судьбами в столь поздний час?

— Ваш директор любезно просил прибыть по очень важному вопросу. — Шаген отступил от кресел и расстегнул третью пуговицу рубашки. Вид у него был немного уставший, немного потрепанный.

— Давно просил?