Шах и Мат

— Да, — не гнушаясь анекдотических историй, тут же ответила. — В ломбард. Во мне два таланта золотом.

— Пятьдесят шесть килограмм. — Подсчитав, улыбнулся Шах.

— Не так громко, — пришикнула я. — Могли бы и скосить пару десятков.

— В возрасте или в весе?

— И вы еще спрашиваете? — ущемленная гордость возобладала над рациональностью.

— И там и там, — понял Шах.

— Вот именно! И без подсказок от прекрасных дам.

— Я запомню.

— Я надеюсь.

Кажется, в повисшем молчании мы улыбались оба. Я успела добраться до кабинета, открыть ключом двери и «разбудить» свой ноут. В телефонной трубке было отчетливо слышно, как Шах отстукивает новый незатейливый мотив. Перебрала в памяти все ранее услышанное и не нашла прототипов. Может быть он сам сочиняет?

— Когда? — вопрос Шагена оборвал мои размышления и стал аккордной нотой в его стуке.

— Что когда?

— Когда мы с вами встретимся в эту пятницу, и все обсудим. — Здесь он подчеркнул обстоятельство времени.

— В эту пятницу? — ну, и торопыги тут некоторые.

— Как я понял, дай вам волю и муза во плоти растянет процесс на два месяца.

— Муза не виновата ее вынуждают обстоятельства.

— Хорошо. Соберемся в эту пятницу вечером вместо летучки.

— А… — от такого напора мой словарный запас попросту иссяк. — Но…

— Там же обсудим сложившиеся обстоятельства и половину отсечем. Муза должна летать необременительно.

— Я учту.

— До встречи. — Деловито завершил он.

— До встречи.

Получив заряд мотивации, я безвылазно просидела в кабинете, ломая голову над его проектом. Голову сломать не удалось, а вот пара идей все же появилась. Записав их, я сбросила клич монстрам креатива и сообщила о предстоящей встрече. С учетом того как потом весь вечер горели мои уши, матом крыли добросовестно и с душой.

* * *

Рабочий день подходил к концу, а она все еще не придумала, что и как расскажет Ванечке.

Терять его. Нет, она не хочет его терять. Выросшая в Черкасской области под крылом мамы без отца, братьев и далеких дядь, она впервые за долгие годы обрела крепкое и надежное плечо. Мало зная о нем лично, лишь короткие сведения из представленного досье, прониклась доверием, затрагивающим исковерканную душу. Еще не смея назвать «Своим» в мыслях уже звала уменьшительно ласкательным вариантом имени — Ванечка. Еще не смея рассказать о себе, была признательна за его настойчивость и умение держать слово. И сегодня надеясь, что он услышит и поймет ее мотивы, не отступится от ранее произнесенного: «Я с тобой… Я всегда буду рядом».

Все о чем она попросит — это временно прекратить встречи и сыграть по правилам Акчурина. До тех пор пока она не будет готова нанести ответный удар, благодетель должен оставаться в неведении.

— Агата, — незаметно вошедший Алексей позвал ее, а затем приблизился вплотную. — Ты помнишь, что я тебе сказал?

Глупое выдуманное имя, придающее экзотику ее образу, раздражает с той же силой что и руки, нагло разместившиеся на ее бедрах. Эту кличку для покорной домашней суки он придумал сам, как только на лице прошли шрамы от второй волны пластических правок. Как впрочем, и первое «Эвелина», полученное двумя годами раньше.

— Помню. — Ответила она.

— Сделай это сегодня. — Его руки поднялись к груди и до боли сжали полушария. — Приласкай хорошенько для начала, а потом брось. Поняла?

— Да…

— Не слышу, — усмехнулся он, оставляя жесткий поцелуй на шее.

— Да!

— Вот и умница! — увесистый шлепок и наставление, хрипловатым голосом. — Завтра меня не будет, так что, — она обернулась, чтобы уловить плотоядный взгляд, скользнувший по телу, — жду в пятницу вечером в своем кабинете.

Выдавив улыбку, пообещала:

— Я буду.

Довольный собой Акчурин скрылся за дверью. Когда звуки его тяжелых шагов растаяли в пространстве коридора. Людмила рухнула в кресло и подняла холодные руки к мокрым щекам. Вот и пришел конец ее свободе.

Нужно срочно уходить, если кто-нибудь ее увидит в таком состоянии, слухов не оберешься. Панцирь ледяной королевы дал трещину. Она собралась в считанные минуты, закрыла кабинет и вылетела на улицу.

Ванечка! К нему срочно. В его крепость, в его руки, в его тепло, в свет его зеленых глаз за чувством защищенности, и спокойствия. Хотя бы на минуту, хотя бы на мгновение… Такси привезло ее по адресу быстро, а все казалось, будто бы она теряет драгоценные минуты. Не ожидая сдачи, бросилась к подъезду, сломя голову взлетела по лестнице на третий этаж, словно и не на каблуках весь день. Нажала звонок и только сейчас поняла, что все это время плачет.

Он так и встретил ее, утирающей слезы с холодных щек, смущенно улыбающейся. Впервые проявив слабость при Ване, она несмело осталась стоять перед открытой дверью. Босой в брюках и светлой рубашке заколдованный принц был таким домашним и таким нереальным.

— Ванечка… Я…

— Шшш… — он ввел ее в прихожую и, не отпуская руки, закрыл двери на ключ. — Все разговоры после. Иди ко мне. — Мягко обнял, и прошелся губами вверх по шее, упиваясь ее запахом.