Шах и Мат

Оторвавшись от созерцания богато обставленного ресторана и людей отдыхающих в нем, Акчурин просматривал список дел внесенных в базу андроида. Светка, а с ним сегодня ужинала она, поедая салат, пыталась изображать страсть. Ее глаза сияли, так же как и серьги в ушах, а зубки в улыбке появлялись с той же бойкой частотой, что и дорогое белье в вырезах платья. Пальцы с длинными ногтями призывно ласкали ножку бокала, розовый язычок ловко слизывал влагу с красных губ, и женская ножка в чулке уже облюбовала бугор его брюк, подбадривая на великие свершения.

Но из всех свершений его тянуло только на уголовное. Свернуть спутнице шею и поглумиться над трупом. Одна беда другую красотку, готовую стерпеть его выходки за определенную плату он быстро не найдет.

Дряная страсть, дряная шваль. Продажная, но чистая. Подвел Акчурин итог раздумьям, и убрал от себя настойчивую женскую ножку.

Светка попыталась взбрыкнуть, надуться, но во время сообразила, что почитатель не намерен ее терпеть. Затихла, уделив все свое внимание еде. На сегодняшний день часть дел Алексея была закрыта, часть осталась не завершенной, а внизу списка значилось несколько злободневных вопросов. И чем больше он над ними думал, тем мрачнее становился. Бег по кругу все еще не обозначил края и конца. Он хмурился, сжимая свободную руку в кулак. И девица, сидящая напротив, поняла, что сегодня ей придется туго. А значит, цену за услуги и бонус за перенесенные побои следует оговорить заранее.

На входящий звонок от Ростаповича Акчурин ответил, не здороваясь, и сразу же задал интересующий вопрос:

— Что-нибудь нашли?

— Нет. Хозяйка квартиры временно уехала. Техника или прочие информационные хранители найдены не были.

— Да кто она такая?

— Тур Анна Михайловна, бывшая сожительница Шевченко. Как оказалось, она работает в Одессе в фирме «СлайИнко». Именно в это рекламное агентство обратился Роман, чтобы заказать разработку нового ролика компании.

— И где эта выдра сейчас?

— В Ницце по рабочим вопросам.

— И в чем сложность? Трудно найти ее в гостиницах?

Олег судорожно сглотнул и тут же пояснил:

— Она остановилась во владениях заказчика.

— Да, это похоже на рабочий вопрос. — Акчурин прищурился и потер переносицу. — Вышлите к ней своего человека. Олег, поторопитесь!

Алексей дал отбой, и погрузился в раздумья. Его люди добудут третью часть кода, во что бы то ни стало. Единственный вопрос — успеют ли они это сделать, то того как Шевченко очнется?

Исходя из полученных сообщений, состояние Романа не усугубилось и в ближайшее время может улучшиться. Будет ли он что-то помнить? Догадается или нет? К черту! Агату нужно вывести из игры. В любом случае код нужно найти — жив Шевченко или нет не важно, эта задача является первоочередной. А что до прочего; все нужно перепроверить, все и всех.

* * *

Еще на подъезде к его вилле хотелось выскочить из машины помахать ручкой и скрыться где-нибудь, где я не буду так четко ощущать его присутствие. Но это поведение не позволительно. Моя непростая реакция на простые слова, его явно заинтересовала. Наверняка появились вопросы, ответы на которые он захочет узнать. И касаться они будут тех тем, которые я до сих пор избегаю.

Глупо, что меня это так задело. Глупо, странно и смешно. О сокровенном легче рассказать незнакомцу, которого ты больше не увидишь. Все сказанное будет забыто, а мнение слушателя для тебя не так важно. Ведь плацебо душевных излияний заключается в том, чтобы их излить, снять давящий груз.

И возникает вопрос: «Его мнение мне важно?»

И звучит он так же как ответ: «Его мнение мне важно».

А теперь следует добавить закономерное возмущение: «Но почему?»

Ужасное чувство смятения накрыло с головой. Следуя за ним в дом, все еще держала марку. Опиралась на предложенный локоть, улыбалась и кивала его словам о чудесном вечере и продуктивном дне. Глядя во внимательные черные глаза, отвечала в том же духе и том же тоне. Но оставшись наедине с собой, позволила внутреннему состоянию отразиться на внешнем. И те слова, что я всю дорогу сознательно старалась вытравить из подсознания, зазвучали громче:

И лампа не горит.
И врут календари.
И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори…
Любой обманчив звук.
Страшнее тишина.
Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина.
И черный кабинет.
И ждет в стволе патрон.
Так тихо, что я слышу, как идет на глубине вагон метро…

Чтобы не раскиснуть вновь, пришлось срочно перебивать позитивом. Самое время спасаться анекдотами про Ржевского. Прекрасный поручик с почти говорящей фамилией. Через пять минут на фразе из анекдота:

«… Низко полетела, к дождю-с, кстати, я — поручик Ржевский, у меня дома есть барабан — пойдемте…» настроение вернулось.

Подумала и открыла буку. Уже с совсем другим чувством прочла строки заставки.

— Да уж! Жертва судьбы не иначе…