Шах и Мат

— Угу, ну сеять, ну в снег, ну ничего оттает по весне, взойдет!

— Аня… — недовольно протянул Фельмаршал.

— Не Аня, — поправила я, — а Миха и Иришка.

— Не дам.

— И ты предлагаешь мне создать качественно новый уровень фирменных работ? — здесь я выдержала паузу, прежде чем продолжить. — Качественно застарелыми методами наших закостенелых специалистов?

— Не все так плохо.

— Да?! Ты ролик с просторов металлобазы видел? — он скривился, неопределенно махнул рукой. Созданный ролик кричал всем своим видом «Сыро и старо», и все же был принят. — И я о том.

— Это было желание заказчика.

— Да, и Кащенко его полностью удовлетворил. Забыв сказать, что ролик по стилю и качеству исполнения застрял в передовых 80-х. Стопудовое ретро. — Фельдмаршал кивнул, но продолжил упорно молчать. Пришлось сбавить обороты. — Ладно Миху дай хотя бы.

— Это невозможно. Наташу дам.

— И Иришку, — не желая сдавать позиции, потребовала я.

— Иришка останется здесь на месте.

— Почему? Я знаю, она бы ни за что не отказалась от такой перспективы.

— Отказалась бы.

— Ваши аргументы?

— Она беременна.

— Ох, коза! — я с размаху шлепнулась в кресло. — И не сказала! А срок какой? А у врача была? — и уже тише, почти про себя, — черт нужно узнать, что сказал ее кардиолог.

— Тридцать пять — это вам не шутки!

— Два с половиной месяца. На учет стала. Кардиолог плохого не сказал. И в ее тридцать девять проблем не будет. — Без запинки ответил Федор.

— А тебе откуда…?

— Как думаешь кто будущий папа?

— Мама…!

— Нет, папа.

— Черт тебя дери, Фельдмаршал! Поздравляю, старый пень! — крепко обняла этого умника. — Так это она о тебе тогда… — осеклась на полуслове.

— Ничего подобного еще не слышал, — весело ответил он, — как… как ты сказала? Фельдмаршал?

— Ну, да. — Если заострить внимание на придуманном мной прозвище, то относительно Иришкиных словоизлияний пытать не будет.

— Интересно. Еще интереснее, что она там обо мне говорила?

— Что без ума, от одного мужчины, — протянула я. Точно знаю, что подробности ее пьяного трепа выслушанного чуть более трех месяцев назад ни за какие коврижки не выдам.

— И это все?

— Все что я помню. Прости, была пьяна.

— Ты?

— Я.

— Ты?!

— Бывает, представляешь… — пора завязывать и отступать, пока тылы открыты. — Так значит Миху мне!

— Нет. Наташу.

— С Наташей не сваришь доброй каши! Хочешь, чтобы я работала с Шахом, придумывай, как выбить Михаила в мой проект.

Я закрывала двери под звуки его шутовских бурчаний:

— Фельмаршал, Шах… что за привычка?

* * *

Среда. Закрывая свой Peugeot, прекрасно гармонирующий с моим красным плащом, я напевала: «Темная ночь, только пули свистят по степи…». Сырая погода портила настроение в меньшей степени, чем предстоящий рабочий процесс. Фельдмаршал просил вынести мягкую оценку работы нашего Кащенко.

— Анют, мне всего-то и нужно, чтобы ты посмотрела и оценила, — увещевал он с утра, подготавливая почву для важной миссии. Иными словами следует предупредить гения об иррациональности его подхода к новому проекту.

— Зная тебя, уверен ты сможешь мягко донести до него… — а вот дальше шли точные инструкции, что именно донести и что запретить.

То есть играть придется на уровне, я ничего не знаю, но вот тут было бы неплохо сделать вот так. А главное как восхищенная почитательница его гения самостоятельно напроситься на просмотр сырых материалов по продукту «Даринка».

Пока я открыла свой темный кабинет, с плотно зашторенными окнами, ставила себе кофе и просматривала почту, в голове все так же тихо звучало:

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Составив план на день, приступила к исполнению. Исполнять пришлось многое, так что нет ничего удивительного в том, что замоталась до обеда. И с опозданием вспомнила о миссии. Вооружившись улыбкой и восхищенным взглядом, пошла на поиски невысокого, чуть лысоватого режиссера и сопродюсера в одном лице с теплой улыбкой и на редкость крепкой печенью. Перехватить Кащенко удалось на подходе в монтажную, где он уже активно работал. Радостно поприветствовав, как робкий ягненок попросилась посмотреть ролик.

Просмотр впечатлил.

Не зря Фельдмаршал звонил рано утром, и поймав меня в душе после пробежки, очень просил проявить лихие способности пушистой барашки.

Восхищенно повздыхав над цветовым решением и контрастностью ягненок, блестя глазами, начинал вживаться в роль восторженного зрителя всезнайки. Роль опасная, но в таких редких случаях бесценная. Через пятнадцать минут его подробных ответов на мои удивленные: «а что вы здесь применили?» и «а как у вас получилось», следовала пора предложений.

— А знаете… вот здесь, как-то хочется дожать. — Я указала на 17 кадр раскадровки и улыбнулась, ловя его взгляд. — Помните момент в «Титанике» когда вода заполняет капитанский мостик? Вода пробивает стеклянную преграду!