Шах и мат

Шофер кивает головой, его стальные глаза холодны и внимательны. Он для чего-то пускает в ход мотор автомобиля, как бы желая проверить его. Мотор трещит, шофер наклоняется, внизу, под рулем, находится маленькая трубка. Шофер наклоняется к ней. Из трубки довольно четко слышны человеческие голоса: ошибки быть не может, это голос Хорлэя и еще чей-то голос, говорящий по-французски. Шофер внимательно прислушивается к голосам, идущим из странного аппарата, из трубки немного напоминающий граммофонный рупор. Шофер слушает внимательно, изредка говорит своему помощнику:

– Так и есть.

Или:

– Ого!

Затем быстро говорит:

– Довольно!

Помощник опять входит в подъезд, просит у привратника спичку, чтобы прикурить трубку, и возвращается обратно. Он говорит:

– Готово.

В этот момент выходит мистер Хорлэй. Помощник открывает дверцу, мистер Хорлэй садится, и автомобиль летит дальше. У нового подъезда повторяется то же: помощник входит в подъезд, возвращается обратно и говорит:

– Готово.

И снова странный шофер внимательно слушает голоса, идущие из странного прибора под рулем.

Широкоплечий помощник говорит шоферу:

– Алло, Хэллтон, аппарат – замечательная штука.

Трубка шофера дымится, стальные глаза спокойны и холодны:

– Пустяки, Кэлли, самые пустяки: радиотелефон, немного усовершенствованный, правда, и приспособленный для наших нужд. Но зато ни один шаг Акулы, ни одно совещание с президентом или министром, или монархистами, или с теми, ты знаешь, не пройдут мимо наших ушей. Мы все слышим, Кэлли, дружище.

Кэлли говорит:

– Сегодня мы слушаем, завтра мы будем действовать.

Шофер добавляет:

– Ты слышал, что сказал президент Акуле? Мой аппарат, дружище, не солжет.

Кэлли кивает головой:

– Еще бы.

В этот момент маленький итальянец-газетчик предлагает газету. Шофер берет ее и говорит:

– Почитаем.

Удивленно вскрикнув, он говорит:

– Кэлли, здесь написано, что сегодня…

Он добавляет торопливо:

– Пусти мотор.

Мотор начинает трещать, «роллс-ройс» содрогается. Шофер залезает на свое место и наклоняется к трубке над рулем. Из трубки ясно слышны голоса:

– Коммунистическое движение растет. Рабочие массы начинают понимать, в чем дело. Вам, мистер Хорлэй, может быть, неизвестно, что выборы в парламент проходят при больших усилиях наших агентов, мы с трудом, всеми силами, стараемся провести националистов, но…

Жесткий голос Акулы Хорлэя отвечает:

– И что же?

– Во многих местах нам только благодаря полицейским мерам, благодаря арестам удалось избегнуть избрания коммуниста. И все-таки все больше мест…

– Вы должны, господин министр, помнить, что борьба с коммунизмом – мое первое условие.

– Я знаю. Мы это все знаем, но заем…

– До тех пор, пока вы не прикончите…

Шофер говорит помощнику:

– Слышишь, Кэлли?

Широкие плечи Кэлли приподнимаются, он отвечает:

– Это интимная беседа американского миллиардера и демократического министра, наверху, в гостинице. Довольно откровенна, а?

Синие глаза шофера становятся холодными, темнеют.

– Послушаем еще.

Он слушает еще несколько минут. Затем делает жест рукой, как бы обрывая что-то.

– Значительный разговор.

Опять слушает и снова говорит:

– Ого, начальник полиции! Послушаем.

Еще несколько минут он слушает. Затем говорит помощнику.

– Сейчас позовут машину.

Раздается звонок. «Роллс-ройс» подкатывает к подъезду отеля и снова увозит Акулу Хорлэя по его разнообразным делам. Поздно ночью Хорлэй возвращается обратно в отель. Он просматривает телеграммы, затем переодевается и ложится спать. И снова миллиардеру Хорлэю, Акуле Хорлэю снится странный сон, похожий на тот, что снился ему в каюте «Акулы». Хорлэй ясно видит, как входит чья-то фигура в его спальню, хотя дверь крепко закрыта английским замком. Это широкоплечая фигура коренастого, очевидно, сильного человека. Он садится в кресло перед постелью мистера Хорлэя и устремляет на него пристальный взгляд карих глаз.

Рука Хорлэя тянется к револьверу, который лежит на ночном столике, но человек говорит:

– Лишнее, разряжен.

Хорлэй хватает револьвер и стреляет в неизвестного человека. Но выстрела не раздается: револьвер действительно разряжен.

Человек говорит спокойно, неторопливо:

– Итак, решение принято после беседы с министром и президентом?

Хорлэй, мучительно напрягая память, думает. Где он слышал этот голос совсем недавно? Но не может вспомнить.

Он говорит:

– Я сплю.

– Не совсем, – отвечает человек.

Затем говорит без возмущения, как бы только удостоверяя факт:

– Из всех преступников мира, Хорлэй, из всех преступников, сидящих в биржах, банках, правлениях, министерствах вы самый беззастенчивый, самый злостный преступник.

И, глядя прямо в глаза Хорлэя, он добавляет:

– Убийца!

Хорлэй задыхается от бешенства. Он привстает в постели и делает попытку схватить за горло неизвестного. Но сильная рука перехватывает руку Хорлэя и швыряет его обратно на постель.

Хорлэй почти полумертв от бессильной злости:

– Я велю завтра обыскать всю гостиницу, арестовать всех лакеев!

Неизвестный человек говорит с усмешкой в глазах: