Шах и мат

– По долгу службы, конечно… Не люблю возиться с женщинами: крайне опасный элемент в подобного рода делах. В Индии уже раз нарвался на крупную неприятность… Но…

Полковник Гресби кивнул в пространство головой:

– Необходимо… Самая лакомая приманка…

Вошедшему Тоббу он сказал:

– Тобб, как идет процесс, возбужденный нами против Вейля?

– Исправно. Но доказать виновность трудно… Потому что…

Полковник слегка стукнул рукой по столу:

– Она должна быть доказана. Это имеет первостепенное значение.

Тобб сказал сухо:

– Я знаю, сэр. Мы прилагаем все усилия…

– Вот именно. Прощайте, Тобб.

Полковник Гресби уехал на своем автомобиле в «Карлтон-клуб». Перед отъездом он успел дать по телефону короткое распоряжение:

– Томсон, за квартирой балерины Эллен Старк – вы знаете адрес – особое наблюдение. Корректив не мешает.

– Да. С сегодняшнего дня.

– Кого хотите. Но опытного. Обо всем докладывать лично мне… Нет. Не путайте сюда Скотленд-Ярд. Не люблю этих молодцов с уголовной практикой. Из наших, конечно. И помните: опытного… Трех парней на дорогу к Эдиссон-коттеджу послали? Хорошо. Завтра доложите. Все.

Полковник Гресби отправился в «Карлтон-клуб» на партию бриджа: в покер полковник Гресби не играл, считая его дамской игрой.

Партнеры полковника Гресби, его постоянные партнеры в течение пятнадцати лет, встретили его нетерпеливо. Сдавая карты, полковник Гресби сказал медленно:

– Прочел сегодня в «Таймс» известия из Индии. Наше правительство мешкает с экстренными мерами. В Индии надо быть жестоким и ни на минуту не отпускать вожжей. Иначе…

– Ваш ход… Вы знаете хорошо условия в Индии, полковник?

– Э… Я прослужил там двенадцать лет, в Пенджабе и некоторых горных округах. Был на границе Афганистана…

– Сдаю. Опасная граница, сэр…

– Хм… да… Ваш ход…

В это же время мисс Эллен подъехала к отелю «Риц» и спросила у жреца в швейцарской фуражке:

– Мистер Эндрю Беркоуд?

Жрец снял фуражку:

– № 138, мисс… Дома. Бой, лифт!

Лифт-бой повез мисс Эллен наверх. На легкий стук спокойный голос ответил:

– Войдите…

Мистер Эндрью Беркоуд встретил мисс Эллен с обычной вежливой холодностью. Не поднимая глаз, мисс Эллен сказала:

– Я исполнила…

– Садитесь, мисс Эллен, – сказал мистер Беркоуд, ибо пассажир каюты № 16 был именно он.

Он помолчал мгновение.

– Итак, вы снова на службе Особого секретного отдела. Но на этот раз с некоторыми иными заданиями… Мисс, я снова напоминаю вам: дело наше – дело огромной важности, и, пока я не добьюсь всего, я не отпущу вас. И если… если…

И мисс Эллен услышала из уст мистера Беркоуда уже слышанные ею слова, только часом раньше их сказал полковник Гресби.

– Будет смерть…

Мисс Эллен сидела рядом с Беркутом на диване и слушала резкий металлический голос:

– Преступление, совершенное английским секретным отделом в лице полковника Гресби, должно быть ликвидировано. Это сделаю я. Миллионы трудящихся всего мира…

Беркут сделал короткий жест, и мисс Эллен показалось, что она видит миллионы, бесконечные миллионы людей, согнутых за работой, на фабриках, рудниках, заводах, пристанях, доках, железнодорожных депо… Этих людей придавили и давят. Но они поднимают головы, миллионы голов, и мисс Эллен показалось, что она видит миллионы глаз…

– Миллионы трудящихся, – продолжал металлический голос, – миллионы порабощенных людей на Востоке и Западе, на Севере и Юге, не знают о преступлении, задуманном Секретным отделом. Это преступление раскрою я. Я против Гресби… И я должен его победить или погибнуть. Вы должны помнить: если погибну я, вместе со мной погибнете и вы. Поняли?

– Да, – сказала еле слышно мисс Эллен.

– И вы можете гордиться, что участвуете в правом деле на стороне тех, кто прав. Нам выпала тяжелая работа, очень тяжелая и опасная работа. Во имя истины мы ее сделаем.

– Да, – сказала мисс Эллен тем же шепотом.

– А затем еще несколько слов: к вам я не буду приезжать, так как за вашей квартирой, конечно, установлен надзор, как за всеми особо важными агентами Секретного отдела. Нам придется встречаться в заранее назначенных местах, так как сколько я пробуду здесь, в этом отеле, – неизвестно. Я буду вам сообщать по телефону. Причем…

Он на минуту задумался:

– Я придумаю способ. И помните еще раз: если вы предадите меня, вместе со мной вы предадите миллионы порабощенных людей, вы предадите их на новую беспощадную бойню во имя нескольких миллиардов фунтов, которые заработают на этой бойне банки и конторы Сити.

– Я не предам вас, – сказала тихо мисс Эллен.

На этот раз ее голос прозвучал искренне.

Беркут пожал ей руку так крепко, что она вскрикнула. С неожиданной на его лице мягкой улыбкой он извинился:

– Простите. Я забываю, что мои руки тверды, как железо…

Мисс Эллен ехала в автомобиле домой, и ее не покидало стоявшее в воображение зрелище: бесконечные миллионы людей, изможденных непосильной работой… Затем в ее памяти мелькнул давно умерший отец, докер лондонского порта… И ей показалось, что все эти миллионы лиц похожи на лицо отца, на лицо ее отца, умершего от туберкулеза и переутомления от непосильной работы.