Шах и мат

Ого, судя по ее мрачному выражению лица, я обвинялся, как минимум, в кровавой резне над младенцами. Ничего не подозревая и все еще надеясь на благополучный исход дела, я разулся и зашел на кухню, где меня с еще более грозным видом ждал отец.

Он походил на инквизитора, к которому привели еретика, утверждающего, что земля круглая и вертится вокруг солнца. Я уселся на стул, а мать встала у буфета, негодующе сложив руки на груди.

— Ну, и где ты шлялся? — свирепо спросил отец. — Ты на часы смотрел?

Действительно, сколько сейчас времени? Я глянул на мерно тикающие настенные часы и удивился. Оказывается, уже далеко за полночь. Влюбленные часов не наблюдают, а я как раз был сегодня влюблен в шахматы и очень устал от этой многочасовой любви.

— На турнире, — ответил я устало. — Я был на шахматном турнире. И я очень устал, хотя и выиграл его.

Я ожидал, что сообщение о победе вызовет хоть какой-то отклик в суровых сердцах родителей, но этого не случилось. Возможно, в другое время это и произошло бы, но только не сейчас, когда они были взвинчены. Наоборот, моя декларация произвела впечатление керосина, подлитого в тлеющий костер.

— Опять эти шахматы! — загрохотал отец. — Ты же сказал, что уже бросил заниматься этой чепухой! Ты же занялся плаванием и бегом!

Я покачал головой. Мне все это уже тоже перестало нравиться. Если хотят устроить скандал, будет вам грандиознейшее разбирательство. Может быть, тогда поумнеют.

— Ничего я не бросал. Наоборот, я занимаюсь ими каждый день. И тренер говорит, что у меня большие перспективы. Но мне надо тренироваться, чтобы были результаты. И я…

Отец стукнул кулаком по столу. Он походил на разъяренного медведя. Хотя мать, которая предполагала самое худшее, например, то, что я участвовал в ограблении сберкассы или какой-нибудь дикой оргии, после моего признания поняла, что я не делал ничего противозаконного и уже заметно смягчилась.

— Ты должен в первую очередь думать о своих сестрах! — заревел отец. — Ты брат им или кто? Где они тоже шляются? На дворе уже полночь, а они неизвестно где! Мы уже все больницы и участковых обзвонили! А ты, оказывается, вместо того, чтобы привести их домой, шлялся по своим дурацким настольным играм! Ну, а если с ними что-нибудь случилось, ты что, шахматной доской будешь отбиваться от всяких сволочей, к ним пристающих?

Возможно, в чем-то он был прав, за сестрами надо следить, и время действительно позднее. Но это не значит, что надо смешивать мои занятия шахматами и плохое поведение моих близких родственниц.

— При чем тут шахматы? — возмутился я. — Они вообще не имеют никакого отношения к происходящему. Не надо их сюда приписывать.

Отец был крайне возмущен моим сопротивлением. Он считал, что я должен помалкивать.

— Ты только о своих шахматах думаешь! — заорал он, снова хрястнув по столу, так что чашки подскочили и звякнули. — А о сестрах никаких мыслей нет! Посмотри, мать, какого мы вырастили лоботряса и эгоиста.

И пошло, и поехало. Я к тому времени уже несколько пришел в себя и снова обрел способность соображать, а еще рассчитывать варианты развития разговора. Если крики и ругань можно назвать общением.

В общем, лучше некоторое время помолчать и послушать крики патриарха семейства. Его все равно не переспоришь, а мать сейчас на его стороне. Ругаться тоже бессмысленно, ничего не растолкуешь, никого не переубедишь. Только еще хуже сделаешь.

Поэтому я уселся поудобнее, тоже сложил руки на груди и принялся наблюдать за негодующим отцом. Как ни странно, это возымело действие. Видя, что его ругань не дает никакого результата, батя вскоре успокоился и выпустил пар. Он удивительно быстро пришел в себя.

К тому же, как раз вовремя, во входной двери заскрежетал ключ и явились мои сестрички. Обе разом, целые и невредимые. Строгий конвоир в лице мамы тут же привел их на кухню, для того, чтобы тоже устроить показательную беседу.

— Вы где шляетесь? — снова завел старую шарманку отец. — Почему вас надо искать по всему городу?

И опять принялся ругаться. Сестры сначала стояли, а потом тоже начали отбиваться от предъявленных обвинений. Выяснилось, что они гуляли с подружками и думали, что сейчас еще только десять часов вечера.

Хотя я предполагал, что они тусовались с кавалерами. Ну что поделать, на дворе весна, разве можно в такое время прозябать дома и заниматься скучными делами по хозяйству. Вскоре в перепалку вступила мать и под двойным напором родителей сестры не выдержали и ударились в плач.

Выбежали из кухни и укрылись в своей комнате. Родители побухтели еще немного, но весь запал отца быстро угас при виде слез дочерей. Я тоже отправился к себе, твердо решив поговорить завтра с родителями.

Если так будет продолжаться дальше, то мне с ними не по пути. Куда-нибудь уеду, потому что невозможно готовиться к турнирах в такой обстановке. В итоге, я завалился спать голодный и злой, потому что всякое настроение ужинать напрочь исчезло.