Шах и мат

Но на утро все изменилось. Родители почувствовали, что вчера перегнули палку. Во время завтрака сестры сидели с опухшими от слез глазами и от этого зрелища дрогнул даже суровый отец.

— И что теперь? — спросил он у меня. — Ты что, и в самом деле занял первое место на соревнованиях? Куда теперь?

Я недоверчиво посмотрел на него и принялся уплетать яичницу. Потом ответил:

— Теперь городской турнир. Если выиграю его, то могу претендовать на участие во всесоюзном.

Отец скептически хмыкнул. Его тоже можно было понять, слишком уж резкая перемена произошла в его сыне. И поэтому он не верил в меня.

— Ну, если так, это уже что-то. Поздравляю, — проворчал он. — Хотя если бы занялся боксом, то уже получил бы результаты. Вон, какой-то Рубцов у нас появился, твой ровесник. Он уже такие результаты в боксе показывает, что все ахают. Будущий чемпион мира, тут без вопросов.

Я пожал плечами. Мне плевать, кто там чемпион в боксе, мне главное, кто мои главные соперники в шахматах.

— Ну и пусть. А мне говорят, что у меня большие перспективы в шахматах. Если получится, тоже стану чемпионом.

Против ожидания, мой настрой понравился отцу.

— Ну и ладно, — ворчливо продолжал он, отпив кофе. — Давай, дерзай. Я недавно говорил на работе с одним приятелем. Он говорит, что шахматы это еще похлеще, чем другие виды спорта. Если сможешь там выбиться, то многого добьешься. Головой работай тогда. Может, выйдет из тебя толк.

Я кивнул, все еще не веря своим ушам. Неужели мне удалось пробить железобетонную стену непонимания и отчуждения?

— Так-то оно так, но мне нужно соблюдать специальный режим тренировок, — сказал я, решив ковать железо, пока горячо. — Для того, чтобы голова была ясной и затуманенной, мне надо сочетать физическую активность и умственную. И вы в этом не должны мне мешать.

Отец нехорошо обрадовался.

— Ну и отлично, — сказал он. — Вот как раз поедем на выходных на дачу. Вот там насочетаешься физической активности с умственной.

Это было не совсем то, чего я хотел, но я вынужден был согласиться.

В течение последующих двух месяцев я основательно готовился к турниру. Ежедневно встречался с Муромцевым и готовился к боям.

В институте после моей победы мне тоже дали карт-бланш. Ректор был несказанно рад, что у него появился свой перспективный шахматист. Мне даже не пришлось заикаться о свободном посещении, он сам позаботился о ее выдаче. Впрочем, это не помешало мне одновременно готовиться к летней сессии и успешно сдать все зачеты и экзамены.

К тому времени у меня сложился определенный распорядок дня. Муромцев был приверженцем забега на длительную дистанцию. Он требовал, чтобы я сохранял силы на все время турнира, потому что мне предстояло сражаться уже несколько дней с возможным откладыванием партии.

— А то бывает такое, что вначале игрок старается набрать очки и максимально выкладывается в самом начале, — говорил Муромцев. — Зато потом, к финишу вообще выбивается из сил и у него уже не остается запала для победы. У тебя тоже есть такая привычка. Поэтому тебе надо научиться грамотно рассчитывать свои силы. Расходовать их, экономить. Не надо стремиться выиграть все партии подряд. Твоя задача — набрать как можно больше очков. Если ты уже достиг нужной суммы баллов, то лучше придержи коней, стремись к ничьей. Так ты сохранишь больше сил.

Поэтому я старался учиться равномерно распределять нагрузку. Ложился спать пораньше. Вставал в шесть утра и первым делом отправлялся на пробежку. Работал в несильном темпе, чтобы прокачать легкие.

Потом завтрак, который мать теперь старалась готовить разнообразно. После завтрака я за полчаса добирался до шахматной секции, размышляя о предстоящих учебных партиях.

Затем тренировался до обеда, разбирая с Муромцевым разные игры и готовясь к предстоящим соревнованиям. Когда я извлекал из памяти сыгранные игры из своей реальности, тем более, обработанные мощными компьютерными программами, Муромцев всегда удивлялся.

— Откуда тебе могли прийти такие варианты в голову? Я даже не думал о таком развитии событий, — удивленно говорил он.

Потом я обедал в столовой неподалеку и после обеда снова тренировался до вечера. В девять часов возвращался домой и ложился спать. Перед сном анализировал партии и придумывал самые разные варианты развития событий.

Потом засыпал, как убитый. Иногда во сне я продолжал играть и наутро просыпался с готовым решением задачи, над которой бился накануне.

С Дашей мы встречались пару раз в неделю и поэтому девушка вскоре стала жаловаться. Она считала, что я уделяю ей мало времени. Возможно, она была права, надо было встречаться каждый день. Или хотя бы, через день. Но у меня пока что этого не получалось, слишком уж я был занят.

В итоге, в один из субботних дней Даша потащила меня в дом культуры на танцы, заявив, что она совсем закисла в последнее время и ей требуются развлечения. В то время не было никаких ночных клубов, программа для отдыха казалась установленной и незыблемой раз и навсегда.