Шах и Мат

После того, как Чувак привозит меня к Пиллару, он с визгом разворачивает Корвет и исчезает, оставив меня с открытым ртом, глядя на хоспис, где, как я полагаю, смогу найти Пиллара. Вхожу, не уверенная, что Пиллар здесь делает, поэтому спрашиваю о нем на стойке администратора.

— Ах, Мистер Пиллар, — восклицает она. — Такой очаровательный мужчина. Он в палате № 6.

— Очаровательный, как же, — бормочу я, немного завидуя тем, кто считает его таковым, даже не догадываясь, что он псих…и серийный маньяк.

Я пытаюсь всем улыбаться, пока прохожу к его комнате. Серьезно, ну какое утешение можно дать умирающему человеку, впрочем, я весьма уважительно отношусь ко всей той работе, что тут проводится. Наконец-то, я нахожу его, в Палате № 6.

Он стоит на кровати, пританцовывая с тростью в одной руке и кальяном в другой. Я не слышу, что он говорит, потому что он за стеклом. Зато я вижу, что делают остальные пациенты. Они тоже танцуют, половина курят кальяны, а после сильно закашливаются. Я стучу по стеклу, но никто не обращает внимания.

Движения Пиллара повторяют абсолютно все в комнате, причем все стоят на своих кроватях. Толкая стеклянную дверь, в уши врезается хорошо известная песня, гремящая из кассетного магнитофона 80-х, которые большинство молодых людей моего поколения видели только в старых фильмах. Магнитофон трещит плохо сыгранную версию песни «Не бойтесь Жнеца»(прим. пер. Don`t fear the Reaper — гр. Blue Oyster Cult). Я окликаю Пиллара, но меня по-прежнему никто не замечает. Все танцуют и курят, словно буйные подростки, которые не подвластны тому, что время творит с этим миром. Впрочем, на умирающих они не похожи.

— Послушайте! Послушайте! — Машет им Пиллар. — Довольно танцев.

— Нет! — кричат ему в ответ.

— Серьезно, — он кашляет, и глаза у него сонные. — Мне нужно сказать вам кое-что.

— Что ты красавчик? — хохоча, спрашивает старушка, которая сорвала с руки капельницу и размахивает ею в воздухе.

— Спасибо вам, милая, но я уже в курсе, — отвечает он. — Хочу сказать вам одну фразу, которую мне хочется, чтоб вы повторили, когда почувствуете, что время пришло и смерть на подходе. — В комнате воцаряется тишина, даже песня заканчивается. — Не беспокойтесь, — обращается к ним Пиллар. — Когда смерть окажется у вашей постели, заберется к вам по одеяло, нашептывая, что время пришло, скажите ей… — Взгляды пациентов устремляются на него. — Скажите: «Я умру, когда мне вздумается», — говорит Пиллар, я же ощущаю замешательство. Должно быть, он накурился и несет чушь. Но к моему удивлению, пациентам нравятся мои слова. Все начинают говорить наперебой:

— Умру, когда мне вздумается!

Закатив глаза, я дергаю Пиллара за штанину, пытаясь стянуть его с кровати. Ворча, он пытается отпихнуть меня.

— Чего тебе нужно? Проваливай отсюда.

— Серьезно? — говорю я. — Шахматист грозится убить всех мировых лидеров, а Вы тут развлекаетесь с этими беднягами?

— Он и не думал нас дурачить, — окидывает меня грозным взглядом старушка. — Картер — один из нас. Он понимает наши чувства.

Я лишь молча, пожимаю плечами, не желая отвечать. Что она хочет сказать? Пиллар умирает?

— Подожди снаружи, Алиса, — Пиллар вмешивается до того, как мне предоставляется шанс спросить. — Ты понятия не имеешь, что происходит.

Глава 10

За пределами Хосписа «Срок Жизни», Лондон

— Что все это значило? — спрашиваю я Пиллара, как только он выходит на тротуар.

— Что? — Он жмет плечами, шагая вперед.

— Вы обманываете людей, будто они смогут дать отпор смерти. Я нахожу это неэтичным.

— Неэтичным? — Он закатывает глаза. — Уверен, что смерть тоже неэтична.

— И что это должно значить?

— Борись неэтично с не этичностью, — говорит он. — Или лучше, дерись со смертью чепухой. Смейся ей в лицо. Уверен, что эти слова принадлежали Эйнштейну.

— Спорю, что нет. И что та женщина имела в виду, когда сказала, будто Вы один из них?

— Да забудь, Алиса.

— Я хочу знать, — я хватаю его за руку, останавливая. — Вы умираете?

Пиллар бросает на меня равнодушный взгляд. Тот самый, когда хочет скрыть какой-нибудь страшный секрет. Сейчас язнаю его уже довольно неплохо, чтобы понять это.

— Пиллар, — осторожно произношу я. — Если Вы умираете, Вам придется мне сказать. Это все из-за кожи?

— Кое-кто скоро убьет меня. — Он ударяет тростью по земле, его выражение лица нечитаемое.

— И Вы психанули когдаузнали, что кто-то собирается Вас убить?

— Я видел это в будущем. — Он вздернул подбородок, избегая моего взгляда. Меня осеняет.

— Поэтому в будущем Вы остались в этом же возрасте, когда путешествовали во времени? Потому что там Вас быть не должно было? — Я прижимаю ладонь ко рту. Боже, через четырнадцать лет Пиллар умрет.

— Я видел свою могилу, Алиса.

— И Вы сказали, что всему виной убийство. Не естественная смерть? — Пиллар кивает, хотя у меня складывается впечатление, что это не вся правда. — Значит, теперь Вы ощущаете некую связь с хосписом, ожидая собственной смерти? Это на Вас не похоже.