Шах и Мат

— Понятно, Моя Королева. — Стражника бросило в жар от смущения, частично от унижения и частично от мысли, что он сошел с ума.

— Начнем игру. — Энергично захлопала в ладоши Королева. — Гав-гав.

— Что это значит? — Озадаченно спросил стражник.

— Это не для твоих ушей, — отмахнулась та. — Это для стражника рядом с тобой, чтобы он отрубил тебе голову за твою глупость, поскольку ты не в силах совладать с пониманием и безошибочным толкованием языка собак.

В мгновение ока стражнику срубили голову, кровь брызнула на траву. Шалтай рассмеялся, слизывая мороженное.

— С этого момента и впредь, я больше не произнесу фразы «голову с плеч», — объявила довольная Королева. — Вместо этого я скажу «гав-гав».

В этот же миг огромная голова Шалтая полетела с плеч стараниями стражника, стоящего рядом.

— Что ты наделал, идиот? — Закричала Королева.

— Вы же сами сказали «гав-гав», — начал оправдываться стражник. И его голова также полетела с плеч. Собаки загавкали. Гав. Гав. Через секунду все головы полетели с плеч всех присутствующих в комнате, с чавканьем катясь по шахматной доске. Королева стояла посреди всей этой резни в саду, собаки смотрели на нее.

— Ну, что тут скажешь? — сказала она им. — Людишки, определенно, гав-гав.

Глава 6

Алиса Уандер, Где-то в Темной Комнате

Когда мне, наконец, удается прийти в себя, я слишком измучена, чтобы открыть глаза. Пол подо мной жесткий и холодный, а потолок, если он здесь все же есть, то он слишком далек от меня. В затылке гудит, боль острая, словно игла и она не думает прекращаться. Стоит дотронуться до головы, и я тут же вспоминаю странную аварию в лимузине, и загадочного Красного, который меня похитил, впрочем, он же и спас. Болят даже глаза, поэтому приходится сощуриться, чтобы оглядеться по сторонам. Я вижу лишь темноту, которую пронзают косые желтые лучики, проникающие из высокого окна. Кажется, я в какой-то темнице.

Я медленно становлюсь на четвереньки, не в силах подняться на ноги. Рядом поднос с едой. Бутерброд, стакан воды и нечто такое, чего я явно не ожидала. Моя драгоценная Тигровая Лилия. Я тут же тянусь к ней, вспоминая своих будущих детей…,хотя мне не по себе от воспоминаний о моем будущем муже, о котором я даже ничего не знаю. Я прижимаю к себе Тигровую Лилию, почти уверенная, что она не станет на меня ворчать и называть меня чокнутой. Уж я-то знаю, что я — нормальная. Мне приходится иметь дело с безумным миром. И все же, однажды мне пришлось свихнуться из-за Колыбельных Таблеток, после событий, случившихся в Цирке, и какими бы ни были причины, это обратило меня в Темную Алису в прошлом.

Через минуту глаза привыкают к полумраку и я понимаю, что передо мной кто-то стоит. Тот молчаливый Красный, что спас меня.

— Кто ты? — произношу я, прижимая к себе Тигровую Лилию и пятясь к стене. Он лишь молчит. Не издает ни звука.

— Послушай, — говорю я, — тебе придется заговорить со мной и объяснить кто ты такой или мне придется сделать тебе больно. Ты ведь в курсе кто я, верно?

Я сознаю, что несу полную чушь. Я не смогу причинить ему боль. Он слишком силен, к тому же, я у него в долгу за то, что спас меня от остальных Красных. Мне лишь нужно выяснить, что ему от меня нужно.

Ответ приходит в виде странной записки на клочке желтой бумаги. Он пишет ее красным карандашом и передает мне. Я беру ее, и замечаю, что бумага точно такая же, на которой было письмо от Пиллара. Того самого, что было на дне горшочка Тигровой Лилии.

Читаю записку:

«Ты отвратительна, Темная Алиса. Я полагал, что ты дашь мне отпор.»

— Какого черта? — прыскаю я от смеха.

Он передает мне еще одну записку. Я беру ее и читаю:

«Это выражение слишком Американское для Британки, которая вдохновила Льюиса Кэрролла. Но ты прощена, раз уж ты пока понятия не имеешь кто ты.»

Не уверена, но, похоже, что это шутка, кажется, этот Красный не собирается причинять мне вред.

— Зачем ты спас меня?

Еще одна записка:

«Считай, что я — твой Ангел — Хранитель»

— Мне не нужен Хранитель, — говорю я. — Кстати, я не уверена, что Ангелы на моей стороне.

Записка:

«Ты слишком много болтаешь.»

— Можно подумать у тебя язык устал отвечать.

Записка:

«Я принял такое решение. С другой стороны, ты болтаешь, чтобы подумать и сосредоточиться, рано или поздно болтовня тебя убьет.»

Затем он пишет нечто такое, что заставляет меня рассмеяться:

«Много шума из-за ничего.»

— И ты еще высмеиваешь мои американизмы? — отвечаю я. — И вообще, это выражение совсем не британское.

Записка:

«Лучше британского.»

Чепуха какая-то. Я не отвечаю, наблюдая за тем, как он строчит еще одну записку.

На этот раз в ней говорится: