Шах и мат

Он хотя бы может скитаться по своей доске.

Затем я возвращаюсь внутрь, открываю ноутбук и пишу письмо. Я знала, что напишу его, еще когда эта неделя только началась.

Дорогая Дефне,

стипендия еще свободна?

Часть II. Миттельшпиль

[14]

Глава 6

8:55. Приезжай в «Цугцванг»! Кофе и бейглы найдешь в комнате отдыха – угощайся! (Не ешь радужный бейгл – он Делроя, одного из наших постоянных гроссмейстеров. Он начинает капризничать, когда в его еде меньше пяти цветов.)

9:00–10:00. Изучи дебют из предоставленного списка.

10:00–11:00. Заучи предоставленный список позиций в эндшпиле[15].

11:00–12:00. Изучи предоставленный список классических партий/тактик.

12:00–13:00. Перерыв. Прилагаю список близлежащих заведений, которые могли бы тебе понравиться. (Гамбит, клубный кот, будет мяукать так, будто его не кормили со времен последнего ледникового периода, но это хорошо отработанный хитрый ход. Не чувствуй себя обязанной делиться с ним едой.)

13:00–14:00. Проанализируй партии шахматистов из предоставленного списка.

14:00–15:00. Логическое мышление и лекция по позиционной шахматной игре.

15:00–16:00. Тренировка в шахматной программе / с базами данных.

Ср – Пт, 16:00–17:00. Встреча с тренером-гроссмейстером по разбору слабых мест.

Не забудь делать небольшие перерывы, когда они тебе потребуются, чтобы оставаться сосредоточенной.

Спортивные тренировки: 4–5 дней в нед., ок. 30 мин. Пей воду и наноси солнцезащитный крем, хотя бы 30 SPF (даже когда на небе облачно – солнечные лучи опасны и в этом случае).

Я еще раз бегло просматриваю расписание, которое Дефне только что дала мне, чтобы убедиться, что здесь написано то, что написано. Затем поднимаю голову и говорю:

– Эм.

Дефне широко улыбается. Сегодня ее помада розовая, на рубашке изображены «Спайс герлз», а от стрижки пикси хочется схватить нож и отрезать собственные волосы. Выглядит Дефне в винтажном стиле нереально круто, причем выглядит так, будто совсем не прикладывает для этого усилий.

– Эм?

– Просто как-то слишком много… – Я прочищаю горло. Прикусываю нижнюю губу. Чешу нос. – Шахмат?

– Знаю, – ее улыбка становится шире. – Круто, правда?

Мой желудок сжимается. Почему ты просто не притворишься, что тебе все нравится? Истон советовала это сделать, и сегодня утром, на пересадке в Нью-Джерси, во время полуторачасовой дороги, я повторяла себе словно мантру: «Это работа. Это работа. Просто работа». После пяти вечера я и секунды не посвящу мыслям о шахматах. С нашего расставания прошли годы, и я не какая-нибудь слабохарактерная девчонка, которая готова принять изменщика обратно после того, как он расстался с ней во время танца на выпускном. Я буду делать только то, что необходимо.

Правда, я не ожидала, что в это «необходимо» будет входить газиллион всякой фигни.

– Ага, – выдавливаю из себя улыбку. Может, я и не очень счастлива быть здесь, но Дефне сейчас спасает меня и мою семью от разорения. И я уж точно не маленькая неблагодарная тварь… Надеюсь. – Еще и… занятия спортом?

– Ты не занимаешься спортом?

С тех пор как у нас закончились уроки физкультуры в девятом классе, я не проронила ни единой капли пота по собственной воле. Но Дефне, кажется, удивлена тем, что я могу оказаться ленивцем, поэтому выдаю нечто похожее на правду:

– Не так часто.

– Придется увеличить нагрузку. Большинство шахматистов тренируются каждый день, чтобы развить выносливость. Поверь, она тебе понадобится, когда ты окажешься в середине семичасовой партии.

– Семичасовой партии?

Я никогда не делала ничего семь часов подряд. Даже не спала.

– Игроки обычно сжигают около шести тысячи калорий в день во время турниров. Это невероятно. – Дефне жестом просит следовать за ней. – Я покажу тебе твой кабинет. Ты не против, что будешь не одна?