Шах и мат

…взрыв гранаты, прозвучавший неожиданно. Двое дозорных, которых взрывом подбросило вверх, словно игрушечных солдатиков…

…яркий свет, ударивший в лицо…

…бесконечные избиения моджахедами, отрабатывавшими на нем приемы с оружием…

…затхлый воздух, полный вони испражнений…

Эту вонь он так и не смог забыть.

«Сержант» толкает в бок блондинку.

— Что? — недовольно спрашивает спросонья Анжела, приподымаясь на локте.

«Симпатичная девушка с тонкими чертами лица», — отмечает про себя Кривошеев.

Писаная красавица пушкинских романов о любви, какой предстала Ариадна Шенгелая в роли Татьяны Лариной из кинофильма «Евгений Онегин». Хрупкая, изящная, воздушная, легкая, женственная.

Девушка потирает маленькими кулачками заспанные глаза.

— Анжела, давай уматывай, — только произносит мужчина, — чтобы через пять минут я тебя тут не видел.

— Не поняла, — растягивая мелодичным голосом последнюю «а», недовольно говорит Анжела, а ее взгляд, полный недоумения, направлен на мужчину. — Что означает уматывай?

Даже в этот момент движения девушки были утонченными и плавными. Анжела собирала немногочисленные разбросанные вокруг дивана предметы одежды с чувством и достоинством. Закончив, она, семеня на носочках, выскочила из комнаты.

— Здрасьте, — только успела бросить девушка, задержавшись перед Кривошеевым, — арестуйте этого подонка.

На что Константин Сергеевич, улыбнувшись, просто кивнул.

— Как же ты так, Миша? — спросил Кривошеев, когда Анжела скрылась на втором этаже дачного дома. — Старший лейтенант, боевой офицер, государственные награды… и опустился до банального пьяницы.

Старший лейтенант Михаил Архангельский даже не повернулся.

— Вот потому что боевой, — только отвечает он, — потому и пьяница. Когда боевого офицера выбрасывают на улицу, словно старого пса пинком под зад, сложно остаться равнодушным.

— Не хочешь вернуться на службу? — в лоб спрашивает Кривошеев Архангельский ответил не сразу.

— В чем подвох, Константин Сергеевич? Я уволен по компрометирующей статье. Таких на действующую службу не возвращают.

— Никакого подвоха, Миша. Я даю тебе шанс вернуться на военную службу в звании капитана и все начать с чистого листа. Никаких напоминаний о былых «заслугах».

Архангельский задумывается.

— Щедрое предложение, товарищ генерал, — отвечает наконец он, — но вынужден отказаться.

Кривошеев не был готов к подобному повороту, однако остался совершенно невозмутимым и эмоций не показал.

— Почему?

— Вы лукавите, как и тогда в Афганистане, — говорит Архангельский. — Вы меня знаете, это не приемлемо. Люди, которые чего-то недоговаривают, вызывают у меня недоверие. И работать с человеком, которому не доверяю, я не могу.

Кривошеев выдерживает паузу. В голове только один вопрос: говорить Архангельскому истинные причины или нет? И в итоге решается сказать. Генерал еще считает, что должен Мише за Афганистан.

— Ты мне нужен, чтобы подобрать и подготовить диверсанта высокого класса. Работать будешь под моим прямым руководством со всеми вытекающими полномочиями, материальную и ресурсную базу предоставлю. Инструкторов…

Кривошеев не успел договорить, его перебивает Архангельский:

— Команду инструкторов я наберу лично.

Константин Сергеевич возразил:

— Миша…

— Или так, или никак! — отрезал Архангельский. — Я привык работать только с командой, которой доверяю.

Кривошеев вынужденно соглашается. Есть правда в словах Архангельского.

— Договорились. Команду ты можешь набрать сам.

— Когда я приступаю?

— Ты восстановлен с завтрашнего дня. Прибудешь ко мне утром. — И, бросив взгляд на почти выпитую бутылку «Финляндии», поясняет: — Как придешь в чувство. Будешь приписан к Академии, присмотрись там к ребятам — слушателям. Должны же быть там толковые парни.

— Я понял. — Архангельский делает смачный глоток водки и вновь разваливается на диване.

На пороге Кривошеев останавливается.

— Ты бы прибрался что ли, Миш. Да и завязывай с алкоголем, переходи на здоровое питание: овощи, фрукты. И больше света нужно, сплошной мрак.

— Это приказ? — бросает в ответ Архангельский.

— С завтрашнего дня руководство к действию.

— Слушаюсь, — не оборачиваясь, говорит Миша.

И Кривошеев вышел.

г. Москва, несколькими месяцами позже

Константин Сергеевич Кривошеев открыл переданный Михаилом Архангельским конверт. Несколько листов, исписанных мелким, но аккуратным и ровным почерком, содержали характеристику на слушателя Академии ФСБ России Разумовского Сергея.

Обзорная характеристика на капитана Разумовского Сергея Юрьевича

I. Общие сведения.