Шах королеве. Пастушка королевского двора

Тем не менее граф решил не насиловать событий и облечь донос герцогине в форму случайности. Эта случайность представилась ему около шести часов, когда, проходя мимо замка, он заметил Генриетту, стоявшую у открытого окна и нетерпеливо помахивавшую хлыстиком.

Увидев графа, Генриетта знаком позвала его к себе и взволнованно заговорила, когда граф вошел в комнату:

– Гиш, не объясните ли хоть вы мне, что это может значить? Еще вчера мы сговорились с его величеством отправиться сегодня в пять часов кататься, теперь же уже около шести, я целый час жду одетая, а короля нет, и его нигде не могут найти. Вы не видали его сегодня?

– Видел, ваше высочество, хотя и при несколько странных обстоятельствах, – посмеиваясь, ответил Арман. – Вот уж поистине можно сказать, что мне впервые пришлось смотреть на короля Людовика «сверху вниз»!

– Сверху вниз? – удивленно переспросила Генриетта. – Каким же это образом?

– С ветвей дерева, ваше высочество! – ответил Гиш и, сменив ироническую улыбку на выражение смущения и тревоги, опасливо прошептал: – Ваше высочество, мне придется сделать вам сейчас очень важное сообщение. Но оно очень взволнует и огорчит вас, поэтому умоляю ваше высочество собраться с силами. Кроме того, еще более умоляю не выдавать, что эти сведения ваше высочество получили через меня, потому что…

– Я никогда не выдаю тех, кто верно служит мне! – нетерпеливо отрезала Генриетта. – Ну, говорите! Без предисловий и обиняков!

– Сегодня утром мне удалось случайно услышать, как одной из фрейлин передавали приглашение короля явиться на свидание в оранжерею. Из простой шалости я решил подслушать, в чем там будет дело. Поэтому я забрался в оранжерею за четверть часа до свидания, взлез на высокую пальму и оттуда все видел и слышал. Оказалось, что девушка признавалась королю в любви и умоляла его бросить связь с… с…

– Со мной! – отчеканила Генриетта. – Дальше? Что король?

– Бго величество охотно и горячо пошел навстречу желаниям этой хитрой особы.

– Вот как?! – Генриетта до крови прикусила губу но ни одним движением не выдала своего волнения, о силе которого можно было судить по бледности ее лица и особой металличности звука голоса. – Кто эта девушка?

– Луиза до Лавальер, ваше высочество!

Генриетта не выдержала и хрипло, яростно застонала. Она еще более побледнела, и Гиш испугался, думая, что герцогиня вот-вот упадет в обморок. Но она поборола свою слабость и слегка дрожащим голосом спросила:

– Скажите мне точно, когда это было?

– Около десяти часов, ваше высочество.

– В какой оранжерее?

– В главной, ваше высочество!

– Хорошо! – Генриетта прошлась несколько раз по комнате и затем сказала: – Уйдите, Гиш, чтобы вам не быть замешанным во все последующее!

Гиш ушел. Тогда Генриетта вышла из своей комнаты и проследовала на балкон, где среди фрейлин и придворных виднелась белокурая головка Луизы.

– Лавальер! – громко и повелительно крикнула герцогиня, останавливаясь на середине веранды.

Девушка торопливо подошла к своей повелительнице.

– Что вы делали в главной оранжерее сегодня около десяти часов утра?

Луиза побледнела как смерть. Ее глаза с испуганной мольбой вскинулись на герцогиню, обвели всех присутствующих, которые с удивлением смотрели на происходившую сцену, и опустились долу.

– Я жду ответа! – крикнула герцогиня.

Губы девушки пошевелились, но с них не сорвалось ни одною звука.

– Ну так если вы не хотите сказать, то я отвечу за вас! – отчеканивая каждое слово, крикнула Генриетта. – Вы были там на любовном свидании! Вы навязывались мужчине, который не хотел вас знать, потому что, хотя вы и разыгрываете из себя скромницу и невинность, вы – мерзкая распутница, вы – развратная тварь, которой не место здесь, при дворе…

– Ваше высочество! – стоном вырвалось у девушки.

– Молчите и слушайте! Вы забываетесь! С кем вы говорите? Даю вам срок до завтрашнего утра, чтобы бесследно исчезнуть отсюда. Если завтрашнее утро застанет вас здесь, я прикажу выгнать вас палками, затравить собаками! А вашим родителям я напишу особо и поблагодарю за рекомендации такой развратной особы Ну, а теперь – вон!

Повинуясь повелительному жесту герцогини, Луиза механически, словно лунатик, сошла с террасы.

Сходя в сад, она услыхала, как герцогиня все тем же громким, отчетливыми голосом произнесла:

– Де Пон, позаботьтесь, чтобы завтра утром хорошенько проветрили комнаты этой мерзкой особы! Пусть воздух очистится там от ее тлетворного дыхания!

X

Все это было слишком для одного человека, да еще такого хрупкого, слабого, нежного, как Луиза де Лавальер.

Впрочем, так бывает и с крупными дозами яда, что прием их не производит столь губительного действия, как умеренная доза. Так и тяжесть того, что пришлось в краткий срок перенести Луизе, была слишком велика и только оглушила, но не сломила ее.

Луиза сама удивлялась тому спокойствию, с которым она обсуждала случившееся. Впрочем, она знала, что этого спокойствия хватит ненадолго, и тогда… О, в таком случае надо было как можно лучше использовать эти минуты, обдумать – как быть!