Шах королю

– Ну уж нет. – Обитатель Антара покачал головой. – Знаешь что? Это перебор даже для меня. Зови слуг. Если он очнется раньше и перебьет парочку – я эту утрату как-нибудь переживу.

Ответом ему стал согласный кивок.

Тем временем Герд достиг Ада и опустил свою подопечную на двор возле конюшен, прогнал прочь раба, чистившего лошадей, и повернулся к девчонке с твердым намерением… Все намерения вылетели из головы, когда он увидел серое лицо, дрожащие руки, прокушенную до крови губу.

– Вы в порядке, ниида? – спросил охранник.

Несчастная кивнула и потерла лицо.

– Что им всем от меня надо, а? – жалобно спросила она. – Не понимаю…

Молодой страж не мог ответить на этот вопрос, да и разговор с рабыней не входил в его обязанности, поэтому он просто отступил в сторону, давая Кассандре пройти.

– Вы надолго?

– Останусь на ночь, – коротко ответила она, проскальзывая внутрь и закрывая за собой дверь.

Видеть никого не хотелось. Лечь на солому, свернуться калачиком, скрыться ото всех и лежать, лежать, пока забвение не накроет темной успокаивающей волной. Слушать дыхание лошадей, чувствовать их запах и ни о чем не думать. Рогатая животинка подошла к гостье и ласково ткнулась носом в протянутую ладонь. Девушка чистила щеткой крутые козьи бока, но мысли витали где-то далеко. Ей хотелось умереть. Сдаться. Исчезнуть. Она устала. Отложив скребок, Кэсс опустилась на кучу соломы и посмотрела на свои руки. Чистые от синяков, и кожа уже не прозрачная. Волосы снова блестят. Но через десять дней все это прекратится.

– Я умираю, – медленно, тихо сказала она, но в тишине конюшни эти слова прозвучали неожиданно громко и обреченно. – Фенька, я умираю.

Четвероногая подружка подошла и легла рядом, по-собачьи положив голову на колено хозяйке. Поглаживая любимицу, ниида рассказывала ей свои страхи, переживания, все, что мучило и мешало дышать.

– Знаешь, что самое страшное? Я почему-то знаю – ни одно зелье мне не поможет. Я умру…

Питомица протестующе заблеяла, вскинув голову.

– Споришь. – Губы девушки тронула грустная улыбка. – Жаль, не увидеть, что произойдет. Я бы этого хотела. Ну, подготовиться…

Коза встала боком и нетерпеливо притопнула задней ногой.

– Подоить? Сейчас? Фенька, я тебе рассказываю о… черт!..

В голове замелькали воспоминания. Вот она жалуется рогатой слушательнице на то, что соскучилась по Амону и хочет его увидеть, пьет молоко… Вот рассказывает про соревнование и о том, как сильно хочет все вспомнить, пьет молоко…

– Твое молоко исполняет мои желания? – с опаской спросила претендентка.

Серая бестия скосила хитрый желтый глаз с горизонтальным зрачком и многозначительно моргнула – мол, дои, тугодумка.

– Фенька… а спасти меня ты можешь? – высказала свое безумное желание хозяйка.

Ласковая животинка отступила и посмотрела почти с человеческой тоской.

– Жаль… Тогда покажи. Я хочу увидеть.

Парнокопытное послушно встало рядом, давая себя подоить…

Кассандра пила вкусное теплое молоко, и сердце замирало…

Было больно. Она обхватила руками колени и застыла. Обрывки видений. Сознание словно уплывало, но и испытанной малости хватило с лихвой. Чудовище, разъяренное тем, что его обманули, будет рвать ее тело. Оно уже достаточно сильно и не станет ждать, пока его снова усыпят. Оно не боится смерти, им движут только инстинкты. Квардинг, мрачной тенью стоящий рядом. Он видит, что с ней происходит. На каменном лице мелькают тени. Он бессилен ей помочь, поэтому просто смотрит…

Коза испуганно забилась в угол, когда девушка завыла, схватившись руками за голову. Ужас накрыл тяжелой волной. Быть сильной? Не плакать? Выдержать? Сопротивляться? Слезы заливали лицо, несчастная рыдала в голос, содрогаясь от страха перед открывшимся знанием, теряя желание не только бороться, но и жить. Не думать, не помнить, не чувствовать… она умрет.

Амон ворвался в конюшню. Дверь ударилась о стену с такой силой, что обвисла на одной петле. Демон сгреб рабыню в охапку и прижал к себе, вбирая крупную дрожь, сотрясающую худое измученное тело. Он видел такое лишь раз в жизни и сразу с жадностью втянул запах, чтобы почувствовать… спящего Зверя, разрушающего ее.

Внутри все похолодело. А невольница в его руках забилась еще яростней, еще исступленней. Она не понимала, что бьет хозяина по плечам, груди, кричит, рвется прочь, впадая в животную панику от его прикосновений и не веря в то, что все будет хорошо. Она знала – хорошо не будет. Знала…

– Кэсс! Покажи, что ты увидела…

Она яростно рвалась из его рук, не желая ни видеть, ни слышать. Квардинг влепил нииде пощечину. От удара голова девушки запрокинулась, взгляд обезумевших от ужаса глаз встретился с желтыми звериными.

– Покажи.

Он встряхнул ее. Раз. Еще раз. Подчиняясь, человечка обрушила стену, закрывавшую ее сознание, и демона затопил ужас обезумевшей жертвы. Он впитывал его, и внутри разрасталась пустота. Он видел все то, что видела она. Видел образы ее смерти, свое лицо, каменно-спокойное, потому что в противном случае…

– Прекрати реветь. Хватит. – Мужчина обнимал прямое, напряженное тело.