Шах помидорному королю. Повесть

- Если Николай Павлович отпустит… - Чернов многозначительно помахал картонной коробкой.

- Спасибо, Валера, ты нам очень помог. - Ответ Фомина содержал очень ясное и четкое пожелание: уйди ты от греха подальше со своими «голосами жизни»…

- Вас понял, - флегматично произнес изобретатель. - Айдате, Владимир Александрович! Утром я вас сам отвезу. На своей амфибии!

- Минуточку! - окликнул Володю Фомин. - Тебе что-нибудь говорит фамилия Юрков?

- Представь себе, говорит! - Володя иронически улыбнулся. - Надо знать историю родного города, дорогой Фома. Юркову принадлежал печально известный трактир «Эльдорадо». А тебе он зачем понадобился?

- Да так… - уклончиво ответил Фомин. - Был небольшой спор…

Вышагивая рядом с изобретателем, Володя вдруг вспомнил про Дубровского. Без каких бы то ни было причин загадочное имя само вынырнуло из глубин подсознания.

«Дубровский» - кличка Веры Соловьевой. Как я сразу не расшифровал! Даже смешно. Ей бы больше подошел «Соловей-разбойник» или «Кудеяр-атаман», но, увы, в школе скверно преподают древнерусскую литературу, а «Дубровский» есть в программе».

Володины мысли вернулись к нападению на участкового Сироткина. «Факт колоссального значения! До сих пор преступники не давали о себе знать. Можно было подумать, что они давно исчезли из Путятина вместе с золотом. Но нет! Они здесь!.. Притаились и наблюдают за действиями милиции. Чем же им помешал Сироткин? Для ответа на этот вопрос надо знать, почему Сироткии решил навестить стройку. Например, он получил какие-то сведения, преступники забеспокоились и заманили участкового в безлюдное место. Но он мог заехать на стройку просто так и застать кого-то врасплох. Одно лишь ясно - для нападения на сотрудника милиции у преступников или преступника должна быть серьезная причина. Опытный Рудик сейчас тоже об этом думает. И есть еще один существенный вопрос: а что, если Гриня до чего-то докопался и именно поэтому поехал автобусом в Нелюшку?…»

Володя понимал, что после сегодняшних бурных событий может наступить затишье. Но это будет затишье на вулкане…

- Ну вот и пришли! - сказал изобретатель. - Я вам сейчас такую прокручу запись…

XXIV

Володя напряженно вглядывался в белую мглу. Ничего не видно. Только асфальт впереди метра на три. Но Валерий Чернов вел свою амфибию спокойно и уверенно.

- У меня из кабины обзор шире, чем из «Жигулей». Чистое удовольствие. Жаль, вы сейчас не можете прочувствовать.

«Без широты обзора я уж как-нибудь обойдусь, - думал Володя. - Не прозевать бы в тумане поляну с одинокой сосной».

Тревога оказалась напрасной. Валерий уверенно свернул с асфальта, амфибия сползла в кювет, выбралась наверх и запрыгала по кочкам.

- Приехали! - объявил Валерий.

Володя впервые видел вблизи одинокую сосну и загадочный серый бугорок, оказавшийся довольно корявым сгустком бетона.

«Я бы не удивился, - сказал он самому себе, - если бы мне удалось сейчас обнаружить, что кто-то пытался прорыться под серый бугорок».

Но трава вокруг стояла нетронутая - никаких следов подкопа.

«Впрочем, так и должно быть - здесь помысел, а золото схоронено в другом месте».

Валерий со злостью пнул бетон каблуком.

- Они у меня попляшут! Всей бригадой будут убирать!

Туман стал рассеиваться, и Путятин открылся во всем блеске - красные и зеленые крыши, осенний пламень садов, купола монастыря… У Володи замерло сердце.

- Давай остановимся на минутку.

Ровно через минуту Валерий повел амфибию дальше.

- Ну, что? Отличный обзор! Убедились?

- Лучше не бывает! - признал Володя.

Не доезжая до моста через Путю, амфибия свернула к белевшим сквозь сосны корпусам больницы. Главный врач Галина Ивановна завтракала у себя в кабинете - так бывало, когда она проводила всю ночь в больнице.

- Тебе-то какое дело до Сироткина?

Володя стойко выдержал ее проницательный взгляд.

- Вся Нелюшка о нем тревожится и шлет гостинцы. - Володя подвел Галину Ивановну к окну и указал на амфибию, стоящую у подъезда. Валерий с помощью санитарки извлекал из багажника банки и пакеты. - Для одного Сироткина многовато, - заметил Володя, - но как откажешь, если несут и несут от доброго сердца. Ничего… При скудности больничных средств любое даяние благо. Сироткин поделится.

- А кто тебя привез? - строго осведомилась Галина Ивановна, полностью игнорировав выпад против больничного питания.

- Замечательный человек, изобретатель-самоучка.

- Чернов? - В ее голосе Володя уловил какую-то особую интонацию.

- Он самый. - Володе удалось принять безмятежный вид. - А что? Сироткин про него спрашивал?

Галина Ивановна засмеялась. И смеялась довольно долго.

- Ох, Киселев, Киселев… Значит, ты опять в роли Шерлока Холмса? Я так и подумала, когда ты вошел.

Сведения о Сироткине оказались не очень утешительными. Он пришел в сознание, но не помнит обстоятельств, предшествовавших травме, не помнит, как ему нанесли удар. Типичная ретроградная амнезия. Однако полчаса назад больной вдруг спросил слабым голосом, жив ли Чернов. Разумеется, его успокоили: жив.

Всю эту информацию Володя слово в слово передал Валерию.