Шахматы без пощады

Я отказался придти на закрытие. Я обратился в международный суд справедливости в Гааге с требованием отменить результат матча на основании невыполнения советскими подписанных ими соглашений. На следующий день после закрытия Кин привез мне чек от Кампоманеса. Привез и оставил; не хватило у Кина силы воли встретить меня лицом к лицу. А на чеке было написано: «Разрешается получить деньги только в случае, если Корчной признает матч закончившимся».

А если вдуматься — ведь этой надписью Кампоманес признал себя виноватым!

Еще несколько строчек о «сэре Кине», распределителе звания чемпиона мира по шахматам. Во время обсуждения в Буэнос-Айресе итогов матча Кин выступил с сообщением, что матч был проведен Кампоманесом на высшем уровне. Также было зачитано письмо, якобы написанное Кином спонсору матча г-ну Иллюзорно, где он утверждал, что во время 32-й партии мне ничего не было известно о нарушении советскими джентльменского соглашения. В своей предательской деятельности Кин был просто незаменим! И Кампоманес высоко оценил услуги Кина — он одарил Кина 20 тысячами швейцарских франков. Но Кин продолжал оказывать услуги филиппинскому магнату. На обсуждении результатов матча на бюро ФИДЕ в Граце в феврале 1979 года Кин снова выступил с горячим одобрением деятельности Кампоманеса во время матча. Нельзя отказать в логике поведения английскому гроссмейстеру. Он занял позицию, мне абсолютно враждебную. И логика привела его, наконец, в СССР. Как явствует из документов ЦК КПСС, выкупленных мною из канцелярии высшего органа власти почившего в базе СССР в 1994 году, накануне матча 1981 года в Мерано сэр Кин готовил Карпова в Москве…

В годы, когда Каспаров только что стал чемпионом мира, мы с ним были в очень хороших отношениях. И он неоднократно намекал мне, что мне бы следовало помириться с его другом Кином. Понятно — молодежь слабо разбирается в людях. Не желая перечить юному чемпиону, я только ухмылялся. Но подумать только! Беспринципный англичанин сумел втереться в доверие по очереди — к Корчному, Карпову, Каспарову! — людям разной нервной системы, жизненного опыта, политических взглядов. Подобное искусство вряд ли заслуживает подражания, но восхищения — бесспорно!

Глава 21 СРАЗУ ПОСЛЕ МАТЧА

Закончился изнурительный поединок. К концу матча с каждым днем Кампоманес вел себя все более враждебно, а после его окончания совсем распоясался. У нас были билеты филиппинской авиакомпании. Нам сообщили, что места в Европу будут только через 10 дней. Помочь отправить нас поскорее Кампоманес отказался. Зато он прислал нам письмо с сообщением, что с завтрашнего дня мы сами должны платить за отель. Принимая во внимание, что Кин назавтра улетел прямым самолетом в Европу, приходишь к мысли, что идея удержать нас подольше в условиях, далеких от гостеприимства, принадлежала не авиакомпании, а лично горе-организатору матча — чтобы не позволить нам вовремя прибыть в Буэнос-Айрес на Олимпиаду и заседания ФИДЕ. Обменять билеты на полет другой авиакомпанией тоже не удавалось.

Исключительно враждебно вела себя теперь стража. У нас ведь была полицейская охрана в течение всего матча. Большую часть времени солдаты проводили в безделье у нас на вилле. Украли у меня воки- токи, в то время весьма редкое техническое оборудование. Украли библию на русском языке… Что давало основания предполагать сотрудничество наших телохранителей с КГБ. Эти же люди провожали нас в аэропорт в Манилу. На их лицах была написана готовность расстрелять нас в любой момент. Ждали только приказа. Странные мысли бродили у меня в мозгу — как будто мы были взяты на прицел. 12 лет спустя это подтвердил Михаил Таль.

В безвыходной, казалось бы, ситуации нас выручило маленькое чудо. Меня пригласили на сеанс в Гонконг. Удалось поэтому в тот же день долететь до континента. А там уже было легче. С помощью работников «Swissair», доплатив по тысяче долларов за душу, мы с Петрой добрались до Цюриха. А Стин, тоже с доплатой отправился через Лос-Анджелес в Буэнос-Айрес. На бюро ФИДЕ в Граце в феврале 1979 года обсуждалась жалоба Стина, что Кампоманес недовыполнил свои финансовые обязательства. А против него выступал Кин, который утверждал, что Кампоманес блестяще провел соревнование и к нему не может быть претензий…

В последние дни нашего пребывания в Багио нам позвонил швейцарский шахматный деятель Ив Краусхар и сказал: «Швейцарский юрист из кантона Гларус, любитель шахмат, предложил свои услуги — вести бесплатно ваши дела в Гааге и, может быть, другие дела тоже». Я согласился — купил товар не глядя. Наверно, лучше было бы выбрать адвоката самому: прошло несколько лет, Советский Союз еще не распался, а швейцарец-социалист Бродбек подружился с коммунистом Анатолием Карповым…