Шахматы. Чёрная королева

Так и стояли, стену подпирая. Полностью обнаженные, разгоряченные, от перевозбуждения мокрые. Не хотел Вадим Марту в кровать укладывать. Знал, что только лишь тело в горизонтальной поверхности окажется — все изменится, но член пульсировал болью, и пора было что-то решать. Потому и повел в комнату, спиной вперед ее подталкивая. Целовал беспрерывно, не позволяя опомниться, тело гладил, все потайные местечки балуя. Как на кровать упали — членом о внутреннюю поверхность ее бедра потерся. Кожа нежная заставляла зубы сжать, пережидая опасный момент. Толкнуться в нее хотелось тут же, только вот Марта, как и ожидал, испуганно замерла. А, может, не испуганно, а, наоборот, на любой поворот соглашаясь, и это не нравилось. В глаза ее пьяные посмотрел и скривился, пережидая, пока гнев уляжется — принимала. Любого принимала! А если принимает, значит, не осознает, что происходит. Знал уже, что не так она смотрит, когда хочет. Ни с чем этот взгляд не перепутает. Тогда-то и заставил себя от ее груди, от живота оторваться, от шеи нежной. Заставил от поцелуев отказаться, только бы в чувства Марту привести. Вспыхнул яростью, лодыжки сжал и с силой на себя дернул, широко разводя ее гони в стороны. Тут же на живот перевернул и в коленно-локтевую выставил. И такой вид возбуждал больше. Фантазию будил, которую пальцы тут же и обрисовали, поглаживая пышные ягодицы.

Твердым пальцем по позвоночнику проведя, силой давления понять дал, как, в каких местах нужно прогнуться. Сквозь сжатые зубы выпустил из себя воздух, пережидая, чтобы в секс-марафон не пуститься, наплевав на все предрассудки. Еще раз ягодицы обвел, слегка сжал ладонью одну из них, а потом горячая кровь взыграла, перед глазами потемнело от желания в мягкое тело впиться. «Ни в чем себе не отказывай» — волной прокатилось по телу возбуждение, и он зубами в кожу впился, больно прикусывая. Так, что вскрикнула, что дернулась в его руках, но не вышло ничего — надежно держал. Чтобы волну возмущения погасить, по второй ягодице ударил. Звонко шлепнул, с оттяжкой, и, не позволяя жгучему теплу по коже разлиться, тут же место удара в кулак смял, подавляя сопротивление. То, каким взглядом Марта его наградила, оглядываясь, казалось, на всю жизнь запомнит. Горючая смесь ненависти, возбуждения и мнимого превосходства, ведь знала… знала, что с ума его сводит, оттого он и бесится, не зная, чем зацепить, из себя вывести.

Этот взгляд последней каплей терпения упал на чашу весов. Окончательно отключил тормоза, мозги отключил. Тогда Вадим, ее попу под свою высоту подстроив, с силой, со всей отдачей толкнулся, один стон на двоих разделяя. Тут же пульсация от члена к голове метнулась, так узко было. И от болевых ощущений обоих лишь обилие ее смазки спасло. Секунду мучительный позыв перетерпев, в неконтролируемый ритм вошел. Вбиваясь в ее тело с силой, с неповторимым упрямством, будто каждый толчок — весомый аргумент в ответ на ее бесчисленное «нет», произнесенное за несколько месяцев знакомства.

Гул в ушах заглушил все звуки. Перед глазами плыло. Дыхание сиплое, воздух вокруг раскаленный. В сознание вернула капелька пота, стекающая по виску и долгий, долгий выдох. Вот тогда в голове и прояснилось. Будто со стороны Вадим смотрел на Марту. Как она, руки раскинув в стороны, лицом к матрацу прижалась, как попу оттопырила, соглашаясь если и не на все, то на многое. А дальше — боль в пальцах. Глянул, а он все так и сжимает кожу на ее бедрах. Справляясь с судорогой в них, разжал и на два разлитых синяка уставился. По одному на каждом. Чуть назад подался, отстраняясь, а вслед за членом мутная белая жидкость потянулась, стекая по внутренней стороне ее бедра. Таких безумных планов у Вадима не было, и он с некоторым сожалением глянул на прикроватную тумбочку с набором импортных презервативов. Но сожаление быстро сменилось эйфорией, а вслед за ней и все чувства вернулись. Первым, что почувствовал, что понял, стало то, как Марта мелко подрагивает всем телом. На ее приоткрытые губы уставился, на то, как поджимается живот. Тогда и догадался, что не от оргазма дрожала — от его предвкушения. Что отходил он ее хорошо — осознавал даже не присматриваясь к тому, как промежность из нежно розовой в алый окрасилась, а помочь девочке хотелось. Потому и напрягся всем телом, чтобы сейчас боль не причинить, чтобы то, что у нее глубоко внутри зарождается, не прогнать, не спугнуть. Два пальца облизал и аккуратно в нее вставил, под то, как она от этого вторжения прогнулась, ловко подстроился и на клитор надавил. Вот тут уж сила была нужна. Тут снайперская точность понадобилась и то, как Марта взвилась, как раз и подсказало, что не ошибся. Она два раза содрогнулась, конвульсивно сжалась изнутри, а потом гортанно простонала, напряжение из себя выпуская. Секунду спустя, Вадим увидел, как по ладони, два пальца которой все еще находились внутри Марты, стекает его сперма, смешанная с обилием менее густой, прозрачной влаги.