Шахнаме. Том 1

Сам-витязь услышал, душой просветлев,
Что стал сын Дестана могучим, как лев.
Все чуду такому дивились не зря:
Кто видывал отрока-богатыря?
И дрогнуло сердце у Сама: ему
⁸¹¹⁰

Хотелось на внука взглянуть самому. Назначил над войском главу, и скорей —
В дорогу с почетной дружиной своей.
Любовь его к сыну Дестана влекла,
До самого Забулистана влекла.
И вот уж литавры в Забуле гремят,
От рати несметной земля — что агат.
Навстречу желанному гостю вдвоём
Заль вышел с Мехрабом, кабульским царем.
Бряцание меди, и грохот, и гам,
⁸¹²⁰ Возносятся клики бойцов к облакам,
От кряжа до кряжа раскинулся строй,
Сомкнулись щиты желто-красной стеной.
Взревели слоны, ржанья конского звук
Разнесся на многие версты вокруг.
Шагает пред войском воинственный слон,
На нем золотой возвышается трон.
На троне сидит молодой великан —
Сын Заля, — осанкою — стройный платан,
В богатом венце, в золотом кушаке,
⁸¹³⁰ С мечом, со щитом, с добрым луком в руке.
Увидев могучего издалека,
Сам-витязь рядами построил войска.
Дестан и кабульской земли властелин,
Мужи, убеленные снегом седин,
Все спешились и, поклонясь до земли,
Воителю Саму хвалу вознесли.
От счастья у Сама лицо — что заря:
Увидел он отрока-богатыря,
Увидел он львенка верхом на слоне.
⁸¹⁴⁰ Любуется витязь, и сердце — в огне.
Слона подвели к нему ближе; юнца
Он видит на троне, в сияньи венца.
Торжественно внука приветствует дед:
«О лев, о воитель, живи много лет!»
И низко склонившись пред дедом затем,
Такое сказал ему слово Ростем:
«Храбрейший из витязей, славься весь век!
Ты — ствол исполинский, а я — твой побег.
Знай, раб твой покорный томится тоской,
⁸¹⁵⁰ Не создан я негу вкушать и покой.
Броню бы мне, шлем, да седло, да коня!
Все мнится, оружье в руках у меня.
Врагов ненавистных крушить я готов
Во славу святого Владыки миров.
В тебя, богатырь, удался я лицом,
Быть может, таким же взрасту удальцом».
Затем он сошел со слона и, склонясь,
Приблизился. Взял его за руку князь
И долго в глаза и чело целовал,
⁸¹⁶⁰ И каждый, взирая на них, ликовал.
Помчались, беседу ведя, в Гурабе[251],
Веселья полны, благодарны судьбе.
Блистает в чертоге престол золотой,
И витязи шумной пируют толпой.
Уж месяц истек — все пиры, что ни день,
Забыты труды, всюду нега и лень.
Повсюду звенит упоительный руд,
Повсюду ликуют и песни поют.
И справа на троне — могучий Дестан,
⁸¹⁷⁰ А слева — Ростем, молодой великан.
Меж ними — Сам-витязь, и вьется пестро
На княжьей короне Хомая перо.
Могучим Ростемом любуется дед,
Твердя в восхищеньи: «Великий Изед!»
Невиданный рост; как стальная, рука,
Стан тонок и строен, а грудь широка.
И сила верблюжья в могучих ногах.
Как яростный лев, нагоняет он страх.
Таков он по силе, величью, уму,
⁸¹⁸⁰ Что в мире не сыщешь подобных ему.
Сам Залю сказал: «Поколений за сто
Я думаю, вспомнить не мог бы никто,
Чтоб вынуть сумели из чрева дитя,
Спасение в средстве таком обретя.
Симоргу стократно хвала и привет!
Сей путь указал ему правый Изед.
Мы будем вином опьяняться всю ночь,—
Печали с вином состязаться невмочь.
⁸¹⁹⁰ Все движется в мире, таков уж закон:
Кто старится, кто лишь сегодня рожден».
И пили они, опьяняясь вином,
Сперва за Ростема, за Заля потом.
Столь много напитков Мехраб проглотил,
Что первым из первых себя ощутил.
Он молвил: «Кто в мире внушил бы мне страх!
Что Заль мне, что Сам, что владетельный шах!
Ростем, да скакун мой, да меч мне оплот —
Тень бросить и туча на нас не дерзнет.
⁸²⁰⁰ Зохаков закон снова мир покорит.
Пыль черная встанет от конских копыт[252].
Оружье ковать для Ростема велю!»
Такие он речи держал во хмелю.
Смеялись и Сам и Дестан без конца,
Мехрабовой шуткой потешив сердца.
Настал новый месяц, и Сам поутру[253]
С дружиной вернуться решил ко двору.
Собрался воитель и в путь поспешил,
Дестан с ним один переход совершил.
И деду, спешившему в Мазендеран,
⁸²¹⁰ В печали сопутствовал внук-великан.
Сам вымолвил Залю: «О, сын дорогой!
Ты жизнью живи справедливой, благой.
Ищи не богатств, а познанья, будь прям,
Душой неподкупной будь верен царям,
Стезею Йездана, что вечно светла,
Ты шествуй, чуждаясь неправды и зла.
К сокровищам бренным не должен ты льнуть;
И в сердце таким же, как с виду, ты будь.
Заветы отцовские свято блюди,
⁸²²⁰ С дороги прямой никогда не сходи.
А я уже чую, скажу не тая:
Срок близится, жизнь догорает моя».
Тут крепко он обнял детей дорогих,
Прося не забыть наставлений благих.
В поход призывая, забили в кимвал,
Трубач на спине у слона заиграл.
На запад направился доблестный муж,
Мудрец, наделенный чистейшей из душ.
Два чада с ним, слезы струя из очей,
⁸²³⁰ В груди сберегая всю мудрость речей,
Шли три перехода. Тут, с ними простясь,
Свой путь продолжал опечаленный князь.
А сын его, доблестью славный Дестан,
С дружиной вернулся в родимый Систан.
С могучим Ростемом с утра до темна
Блаженствовал витязь за чашей вина.