Шахнаме

Рис. 3.44б. Моисей сотворяет «медного змея». Как мы показали в книге «Библейская Русь», речь идет об огнестрельном орудии. Кстати, на данном старинном изображении ветхозаветный медный змей окутан пламенем и дымом. Как и положено пушке при выстреле. Французское блюдо «Медный змей». Эмаль. Якобы XVI век. Эрмитаж, СПб. Фотография 2009 года.

Идем далее: «В Числах 21:6 ядовитые змеи (речь идет о „змеях“, напавших на богоборцев = израильтян в пустыне — Авт.) названы по-еврейски СЕРАФИМ, ПАЛЯЩИЕ» [845], комментарий к 4 Царств 18:1–8. А Библейская Энциклопедия переводит слово СЕРАФИМ, в частности, как ПЛАМЯ, ГОРЕНИЕ [66], с. 637. В книге «Библейская Русь», гл. 4:10–11, мы показали, что здесь в Библии описаны огнестрельные орудия: пушки, мушкеты, мортиры и т. д.

В «римской» биографии Константина Великого тоже отразилась библейская история с «медным змеем», напавшим на людей. Хроника Георгия Амартола сообщает, что при Константине Великом «в Капитолии же римском, <в одном подземелье>, в которое вел спуск в 365 ступеней, ЖИЛ ОГРОМНЫЙ ЗМЕЙ. Он часто внезапно высовывал голову из подземелья, СТРАШНО ГУБЯ ДЫХАНИЕМ СВОИМ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА, В ОСОБЕННОСТИ ЖЕ ДЕТЕЙ. Некоторые из эллинов просили о нем божественного Сильвестра, говоря:

— Сойди, епископ, к змею <и> во имя бога своего сотвори, чтобы перестал хоть на один год губить людей; <и> мы все уверуем и крестимся.

Сильвестр же сошел и обнаружил небольшое жилище, с МЕДНОЙ дверью, где ЗМЕЙ пребывал. И, ту дверь во имя Христово затворив, поднялся Сильвестр. После этого не выходил змей» [19:0], с. 266.

Здесь, хотя и в искаженном виде, присутствуют элементы библейского рассказа о «медном змее» Моисея. Причем, в переплетении с рассказом о крещении при Константине Великом и о медной пушке — страшном чудовище, которое своим ужасным дыханием губит людей. Действительно, выстрел пушки сопровождается дымом, то есть как бы дыханием чудовища. А сам ствол для человека, никогда не видевшего огнестрельного оружия, мог показаться похожим на тело змея, с ревом извергающего дым из пасти.

В общем, то же самое сообщает и Фирдоуси. В самом деле.

Появляется страшный огнедышащий дракон. Шипит, свистит, изрыгает огонь.

Он нападает на ДЕТЕЙ (сыновей царя Феридуна). Аналогично, «дракон» при Константине Великом особенно нападал на ДЕТЕЙ.

Иранский дракон был УСМИРЕН отвагой двух сыновей Феридуна и удалился, превратившись потом в царя. А огнедышащий дракон при Константине I был УСМИРЕН священником Сильвестром.

Иранский царь-дракон появляется затем в обличье человека, однако везя с собой тяжелую «рогатую булаву», по поводу которой мы уже ранее поняли, что речь идет о пушке.

Итак, хотя соответствие туманное, но суть дела вполне узнаваема.

Между прочим, обратим внимание на прозвища сыновей Феридуна. После истории с драконом он назвал их так: Сельм (старший сын), Тур (средний) и ИРЕДЖ (младший). Сами по себе звуковые параллели ни о чем не говорят, но когда они появляются внутри потока «параллельных» событий, они, естественно, привлекают внимание. Так вот, сейчас мы находимся в эпохе Константина = Дмитрия Донского. А ведь одним из ближайших друзей и соратников Дмитрия был святой Сергий Радонежский. Не звучит ли в прозвище ИРЕДЖ «иранского» царевича — название РАДОНЕЖ, вошедшее потом в имя святого Сергия (Варфоломея)?

4.3. Царь разделяет империю между тремя сыновьями Распря между сыновьями и убийство одного из них (братоубийство)

Далее в Шахнаме следует раздел под названием «Феридун делит мир между сыновьями». Сказано: «Мир натрое царь Феридун разделил: часть — Запад и Рум, часть — Китай и Туран, а третья — Пустыня бойцов и Иран. Сначала на первенца он поглядел, Рум с Западом Сельму назначил в удел… А храброму Туру седой властелин Туран во владенье отдал и Чин… Когда же Иреджа черед наступил, ему во владенье отец уступил Иран и страну Копьеносных бойцов… Иранским владыкой стал зваться Иредж» [876:2в], с. 99–100.