Шахта

На другом конце комнаты телевизионный фильм сменился выпуском одиннадцатичасовых новостей. В воздухе витал аромат остатков запеканки с индейкой. В комнате было тепло от парового отопления. А за окнами – пустота. И они не открывались.

Элви устала стоять у окна. Ее распорядок дня нарушен: она уже должна быть в постели. Так как панк больше не придет в четыре утра – может и не проснуться вовремя, чтобы сходить в туалет.

Элви вздохнула, издав звук, похожий на паровой воздухонагреватель. Большие перемены могут быть неважны, а микроскопические изменения в состоянии нарушить размеренное течение ее жизни. Жизнь – большая тайна. Католики предпочитали все считать тайной. Вера не поддавалась соблазну искать ответы на вопросы. Это отклонение от нормы произошло прямо у нее на глазах. Оно отвлекало и сводило с ума, но она не могла ничего с ним поделать. Оставалось дождаться следующего дня, когда утренний свет развеет тайны. Даже если квартира играет с ней шутки, сама Элви в своем уме. Ее сознание крепко.

Она выключила свой старый ламповый телевизор и пошла готовиться ко сну.

К тому моменту, когда ее голова коснулась подушки, дверь в квартиру исчезла. Дверной проем был на месте, как и дверная ручка. Однако между дверью и косяком не осталось ни зазора, ни щели. Но с кровати, особенно без очков, Элви не могла это заметить.

Паркетные дощечки срослись, превратившись в гладкую монолитную поверхность. Трещины на восточной стене заросли.

Окна за старыми занавесками окончательно исчезли, оставив вместо себя черные прямоугольники, плотнее свинцовых панелей.

Паровой радиатор зашипел и выключился. Он никогда не производил достаточного количества тепла. Комната погрузилась в кромешную тьму.

Элви, все еще в своем уме, расходовала оставшийся кислород в ставшей герметичной комнате, мирно посапывая во сне.

Семь

Джонатан сочинил рецензию на собственную жизнь.

Неплохая, хоть и банальная постановка проходной пьесы, написанной уже забытым драматургом, который не мог похвастаться популярностью при жизни. Сценография выглядит многообещающе – несмотря на то, что выполнена непрофессионалом. Драмы хватает… но она не удовлетворяет. Героям невозможно сопереживать. Пьеса слишком пресная и могла с таким же успехом играться в театре без зрителей. Автор предпочел не рисковать – в этом его ошибка. В наше время поднимать рискованные темы обязательно. Две звезды.

Ты играешь главную роль в пьесе своей жизни, давным-давно сказала ему мать. Но что, если моя жизнь – это пьеса, которая никому не интересна?

Ну и что? Удиви меня, малыш.

На полке, примерно на уровне глаз, стоял заводной скелет птеродактиля – один из приветственных подарков Баша. Джонатан сидел за столом и состригал кутикулу офисным ножом. Он успел дважды порезаться до крови. Выронил нож из рук, и тот покатился на край чертежного стола. Наклонная столешница из непрозрачного пластика подсвечивалась снизу. К столу были прикреплены две длинные полоски гранок с рукописными пометками и исправлениями, внесенными Джонатаном. Он повернул ручку завода на доисторической птице и поставил ее на стол. Резиновые колесики скользили по пластиковой поверхности. Одно скелетированное крыло медленно хлопало, второе безжизненно свисало. Шпонка, которая им управляла, зацепилась за ребро. Джонатан снял крыло и подточил шпонку офисным ножом, но прогноз выглядел неутешительно. Он подумал об останках птеродактиля и о призрачных динозаврах, оттаявших после ледника и пытающихся преодолеть обледенелый склон. Бесполезно.

Баш обладал безупречным вкусом в том, что касается игрушек. В его коллекции были только лучшие. Некоторые из них сохранились с детских лет – робот Коммандо в комплекте почти со всеми снарядами, дипломат Джеймса Бонда (не хватает только взрывающейся шифровальной книги), набор роботов-боксеров и полный комплект первого выпуска фигурок «Рэт Финк» [23] из автомата. Но больше всего в коллекции Баша Джонатану нравился снежный шар, наполненный водой. Если его потрясти, внутри начиналась снежная буря. Там помещалось миниатюрное кладбище. Крошечные серые надгробия возвышались на пластиковом холмике, обнесенном полусгнившей оградой. Если взглянуть на шар сверху, то можно увидеть, что могилы раскопаны и в каждой из них лежит маленький скелетик с кристалликами в глазницах. Погребальные одежды обтягивали их кости словно костюмы мертвых пиратов. Уютно устроившиеся в могилках, они являли собой микроскопический некрополь. Оседая на могилах, снег скрывал их обитателей.