Шахта

– Гм… Учти, Слепко, тебе я верю. Бирюлю бы не поверил. Хорошо. У нас тут тоже все нормально. Приказ проходит последние согласования. Возникли, правда, кое-какие неожиданные трудности, но ничего, выдюжим. Как только он будет подписан, вам сразу дадут зеленый свет. Кстати, у меня к тебе был вопрос. Ага, вот. В главк пришло ваше требование на двести пятьдесят тонн труб. Это же ни с чем не сообразно. Пойми, Слепко, трубы – стратегический материал. Кто ж тебе их даст в таком количестве?

– Без них шахту не восстановить!

– Я, конечно, это понимаю, но ты тоже войди в мое положение…

– Я могу войти в ваше положение, товарищ Курнаков. Если сохранение стратегических труб для вас важнее восстановления шахты, вы можете взять на себя такую ответственность.

– А зачем так много?

– Согласно расчетам. Они железные, не бумажные.

– Ладно, поглядим. Да, вот еще ерундовину какую-то мне передали. Вы прислали смету на выплату заработной платы… Э-э… просто бред сумасшедшего! Для двух тысяч девятисот восьмидесяти одного человека, и еще тут ночные, за переработку… Слушай, это ж форменная уголовщина!

– Никакой уголовщины, все правильно.

– Ты хочешь сказать, что у вас там действительно три тыщи человек работает?

– Действительно. А чего вы хотели? Ставите задачу восстановления крупной шахты за две недели вместо полутора лет и еще удивляетесь! Как же иначе мы могли это сделать?

– Ну, братцы! Как-то все-таки мне не очень верится. Ладно, приеду – разберусь.

– Разумеется. Главное теперь проследить, чтобы деньги вовремя поступили.

– Со своими обязанностями я как-нибудь сам управлюсь, без твоих советов.

– Могу только добавить, что восстановление окажется втрое дешевле, чем если бы оно шло в обычные сроки.

– Ладно. Отбой.

– Чего он сказал? – поинтересовался Бирюлев.

– Что посмотрит.

– Сука! Ладно, пускай смотрит. А ты правильно его приложил, так и надо. Ну, до завтра.

– Григорьянц! – заорал Слепко, как только начальник строительства вышел за дверь. Вошел снабженец, облаченный в свой знаменитый халат и с нелепой сеточкой на прилизанной голове.

– Курнаков сейчас звонил. Мы там трубы какие-то запросили. Похоже, он постарается их зажать.

– Ничего, Евгений Семенович, у меня все на мази, выбьем.

– Когда выбьем? Послезавтра все должно уже быть закончено!

– Трубы получены еще вчера, все сто сорок тонн, – зевнул Григорьянц, – я думаю, они уже в работе.

– Не понял, – удивился Слепко, – а зачем же мы их теперь требуем?

– Чтобы отдать тем, кто нам одолжил.

– Ясно. А почему ты затребовал двести пятьдесят тонн, если надо было сто сорок?

– Ну, во-первых, заявку все равно срежут до двухсот тонн…

– А во вторых?

– Вы хотите получить сто сорок тонн дефицитных труб за один день и чем-то еще недовольны? Это еще очень божеский процент.

– Убирайся с глаз моих долой! И учти – я ничего не слышал!

– Само собой. Спокойной ночи, Евгений Семеныч.

– И тебе.

Слепко охватили ужасные подозрения. Не в силах усидеть на месте, он разогнал к чертям собачьим посетителей и побежал в диспетчерскую. Буркнув что-то неопределенное на приветствие Михаила Исаевича, он потребовал копии требований на материалы и оборудование и лихорадочно принялся их листать. Худшие его опасения подтвердились. Все до единой заявки оказались выписаны с избытком в полтора-два раза, а почти все, что уже пришло, поступило черт знает откуда. То есть из организаций, никакого отношения к восстановлению шахты № 18 не имеющих и иметь не могущих. «Подвели меня под цугундер, сволочи, – понял Евгений Семенович, – и органы, как специально, в двух шагах отсюда копают. О Господи!»

– Абрамсон, ты чего наворотил? – чуть не плача от злости вопросил он, хлопнув пачкой формуляров перед апоплексическим носом главного диспетчера. – Чурбан ты с глазами, штанами тут трясешь с девкой этой!

– Я не чурбан, – обиделся Абрамсон, – а что бы вы сами хотели? Это была единственная возможность получить…

– Срок получить, вместе с этим армянским абреком и со мной, идиотом, в придачу. Ага, тут и Бирюлева подписи! Хорошо! Не скучно будет лес валить. Так и вижу тебя, Абрамсон, в заполярной тайге, с топором в руках. Предупреждали меня. Гнать тебя надо было поганой метлой.

– Возьмите себя в руки, товарищ Слепко! Идите лучше к своему Григорьянцу, он вам все популярно растолкует, а мне, извините, недосуг. В конце концов, это теперь самая обычная практика! Все будет оформлено таким образом, что никто не придерется.

– Оформлено… Понимаю. А кто-то и для личных целей оформить может, так?

– Мне это соображение почему-то в голову не приходило. Как бы вам популярно объяснить? Кто-то всегда может пырнуть вас ножиком. Теоретически любой может. Разобрались бы лучше с Черепковым.

– А что с ним?

– Из трех «опрокидов» на данный момент сдан только один, из двадцати бункерных затворов – ни одного. Я звонил им сегодня по поводу стрелок, так отвечают, что только вчера начали их изготовление, а вы должны понять, стрелки…

– Хорошо, разберусь, – Слепко встал.