Шахты

– Я читала ваши письма. Вам нужно было лишь дописать свои отчеты для медицинского сообщества и ничего более. Вы даже ни разу не поинтересовались мной.

– Это не представлялось возможным, так как дворецкий....

– Не утруждайтесь, Саймон, я знаю вашу историю. Вы получили деньги, даже не пытались оправдаться, а поджав хвост, убежали.

– Простите меня, Эмма. – доктор опустил голову и испытывал чувство вины, за то, что не довел свои исследования до конца, обрек девушку на мучительную одинокую жизнь. – Я боялся, что эта клевета дойдет до медицинского сообщества, и моей карьере пришел бы конец. Граф был очень влиятельным из-за своего золота, одного его слова было бы достаточно, чтобы отправить меня в тюрьму или на казнь. Простите меня, но я не мог рисковать. Простите, Эмма!

Девушка молча поднялась со стула и направилась в комнату, оборудованную, как приёмную. Здесь было несколько кресел, просторный диван и сервант с посудой. Взмахом руки, она велела доктору располагаться, а сама достала из серванта графин с вином и два бокала. Наполнив бокалы темной жидкостью, девушка протянула один доктору, и устроилась в одном из кресел, с другим бокалом в руке.

– Винить вас в чем-то нет смысла, Саймон. Мой отец действительно мог бы испортить вашу жизнь, но мог бы поступить иначе, и как мой муж, заслать вас в моё окружение, с целью выведать секрет, который он так жаждал узнать. Глупец.

– Вы, я полагаю, не готовы поделиться им? – вопросительно поднял бровь доктор, глядя на девушку.

– Никогда! Слышите, никогда и ни за что, я никому не расскажу где жила! Мой муж не достоин этого золота. И я уверена, что сам он не найдет его, как и мой отец.

– Но почему, Эмма?

– Он глуп, и одержим лишь богатством. Его мало интересуют чужие проблемы.

– Жене положено любить своего мужа, а не осуждать его, Эмма. – с укоризной произнес доктор.

– Любить? За то, что он запер меня в этой убогой лачуге, и не пускает в шахты?

– Здесь я вынужден согласится с герцогом. Шахты сильно обветшали за эти годы, и находиться там опасно для жизни. Особенно для хрупкой, привыкшей к хорошим условиям, девушке.

– Мне надоело здесь ошиваться!. Я исходила все эти комнаты вдоль и поперек. У отца хотя бы, было много книг, и свежие газеты, а здесь и этого нет.

– Почему вы не сообщите о своих нуждах герцогу?

– Потому что, он не стоит и мига моего внимания, Саймон! – Очень громко и жестко ответила девушка.

– Простите меня, Ваша Светлость, если, когда-нибудь сможете простить. Увы, без вашего доверия я бессилен. Я хотел бы помочь Вам, Эмма , но боюсь, что медицина не шагнула так далеко вперед.

– Не могу. – прошептав, девушка поднялась с кресла и отвернулась, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Доктор был раздосадован и тоже поднялся чтобы уйти, но перед тем, как ступить через порог, оглянулся и сказал:

– Запомните, Ваша Светлость, в этом мире лишь любовь важна. Герцог не получит удовлетворения от золота, как и вы, не найдёте покоя в любых стенах, без любви.

Позже доктор Андерсон передал разговор с Эммой её мужу в приёмной, в присутствии детектива.

– Боюсь, я вынужден откланяться, Ваша Светлость, ваша супруга непреклонна, и мне не удастся разговорить её. Она больше не маленькая девочка, и не доверяет мне.

– Может со временем....

– Нет, Ваша Светлость, Эмма никогда больше не сможет доверять мне.

– И что вы прикажете мне делать? – развел руками огорченный герцог.

– Полюбите её. – спокойно произнёс доктор, а герцог вылупил на него свои изумленные глаза, как на безумца. – Вы единственный, кто может входить в покои жены беспрепятственно, и вы единственный, кто может заставить Эмму полюбить вас.

Герцог был ошарашен таким нелепым выводом доктора, ведь он и думать не мог о каких-то чувствах, когда золото было ещё не найдено.

– Но как это поможет мне в поисках жилы? – недоумевал Максимельян.

– Прошу прощения, Ваша Светлость, но больше мне вам помочь нечем. – откланявшись, доктор поспешил

в свои покои, собраться с мыслями, сделать очередные заметки по наблюдению пациента. Но он был сильно удручен после разговора с Эммой. Теперь он окончательно понял, почему сердце девушки так очерствело, понял, что был дорог ей, и действительно предал её. Ведь он для нее был единственным другом за всю её жизнь. Хотя он долго корил себя за то, что уехал от Форамана, но со временем заставил убедить самого себя, что девочка всего лишь очередная пациентка. Но как оказалось, это не так. Он постоянно думал о несчастной маленькой девочке, которая так и не познала любви. И сейчас сердце его разрывалось от боли. Боли за её судьбу.

– Кажется твоя жена не готова идти на компромиссы, Макс. – удивлялся детектив.

– Немыслимо! – возмущался герцог. – Предложить мне такое! Когда на кону стоит моя репутация. Если к лету я не найду жилу, то меня засмеют в обществе!

– Возможно доктор прав в своих выводах, – детектив решил осторожно направить мысли Максимельяна в нужное русло.

– Перестань Искандер, и ты туда же, мне сейчас не до мелодрам. – отмахнулся герцог.