Шаль

«Ну вот, и у него есть жена, — подумал Степанков. — Она заботится о его карьере, творческом росте. А я больше всего на свете люблю свободу и одиночество. И еще не люблю оправдываться. А в последнее время только этим и занимаюсь. Возможно, буду бит, если вспомнить дедовы афоризмы».

Список заслуг знаменитости все еще зачитывали со сцены. Сыпались имена, фамилии, названия городов и прочих мест обитания людских особей. Это звучало внушительно, загадочно и как известные только избранным символы какого-то большого и незнакомого мира, о котором ты слышал, но забыл.

Господин Лью Табакин взял в руки саксофон и заиграл. Звук пошел густой, полный силы. Из легких этого невзрачного человечка в обычном коричневом костюме шла мощная мелодия, уносящая людей в заоблачные высоты. Степанков искоса глянул на Милу. Она слегка подалась вперед, замерла, и лишь ее тонкие пальцы и кисть руки непроизвольно двигались в такт музыке. Она этого, видимо, не замечала. Обручального колечка на безымянном пальце правой руки не появилось. Степанков удовлетворенно хмыкнул и тоже погрузился в мелодию. Табакин исполнял одно произведение за другим, знакомые и незнакомые мелодии следовали поочередно, без перерыва. Потом он перестал играть, и ведущий объявил, что Табакин еще и виртуоз-флейтист. Так и оказалось. И на этом инструменте музыкант показал джазовый класс. Болеро хоть и напоминало, как ему и полагалось, что оно болеро, но это было еще и нечто новое, а не давно известные ритмы, как у предыдущей московской группы.

Концерт закончился, и они пошли к выходу. Мила молчала. Степанкову хотелось взять ее под руку или обнять в темноте за плечи, но он сдержался, предоставив чувствам учащать его пульс.

В «Ваниль» они приехали быстро, остановив на Садовом кольце какую-то старенькую машину. Перед входом Мила спросила еще раз:

— Володя, а вы уверены, что можно вот так, по-простому заявиться туда?

— Я же говорю, что можно… Вы одеты, как надо, у нас же просто ужин, а не праздник или банкет.

Он подтолкнул ее, как упрямого ребенка, и они оказались на верхней ступеньке лестницы модного и стильного ресторана. Володю здесь знали, он бывал в «Ванили», обедал с деловыми партнерами. В этом дорогом месте и изысканные яства, и обслуживание были высшего класса: небольшие по объему и массе блюда умели насытить самого прожорливого гостя. Продукты здесь отличались свежестью и высоким качеством, что и было здешним фирменным знаком.

Его традиционный столик на двоих, слева от входа, оказался свободен, и он, поздоровавшись с официантом, подвел к нему Милу, отодвинул стул, и она, нисколько не смущаясь, села.

Девушка оглядела просторный зал, раскрыла тяжелую папку с меню и рассмеялась:

— Володя, заказывайте сами. Я ничего не хочу, когда вижу вот этот столбик справа. У меня сразу аппетит пропадает. Голодна я умеренно, кроме кофе и крепких напитков, могу съесть все, но желательно что-нибудь легкое.

— Хорошо. Тогда я закажу на свой вкус. Салат, два мраморных мяса, красное вино. Мы бутылку осилим или по бокалу?

— Мне — бокал, а вы как хотите. У вас сегодня ничего в портфеле не булькает? Да, вы же налегке, без портфеля.

— Так, нам тогда по бокалу вина и минералку. Без десерта… Ну и память у вас!

— За это вы меня без десерта оставили?

— Вы же хотели, чтобы было полегче. Забочусь. Если захотите, будет вам и десерт.

— Значит, можно рассчитывать? Не все потеряно?

— Как захотите. Ну что, вам здесь нравится?

— Посмотрим, как кормят. А вы, похоже, завсегдатай? С вами здороваются. Вы ВИП-персона?

— Да, это удобное место, иногда заезжаю. — Черт возьми, он никогда не думал, что придется скромничать с девушками. Обычно, чтобы произвести впечатление, надо пускать пыль в глаза, надувать щеки. А тут все наоборот.

Мила с любопытством продолжала оглядывать зал, потом взглянула через стекло на улицу — ко входу в ресторан подъезжали машины, из которых выходили нарядные люди. Некоторые из них были известными публичными персонами. За одним из столов сидел популярный актер в окружении большой веселой компании.

Вдруг Мила изменилась в лице, напряглась, взгляд ее не отрывался от окна. Она поднялась и, не глянув на Степанкова, бросила:

— Пойду помою руки, — и отошла от столика.

Степанков посмотрел через стекло. Из двух джипов выгружались какие-то люди. Молодые мужики в кожаных пиджаках и джинсах, длинноногие девицы. Обычная московская компания.