Шалая любовь моя

– Я бы хотела поговорить с мистером Майклом Эскевария, – сумела она выговорить, когда на звонок ответила телефонистка компании. Тут же послышался ответ секретарши Майкла. Лейси прикусила губу, внезапно на нее нахлынули сомнения.

– Позвольте узнать, кто звонит? – произнес холодный, отчетливый голос секретарши.

Лейси и не думала, что когда-нибудь в жизни ей доведется, скажем, позвонить ему на работу. Возможно, ее не соединят. Как ни крути, он – один из богатейших и могущественнейших людей в стране. Секретарши для того и существуют, чтобы отфильтровывать тех, кто не интересует их шефа. Быть может, он и не захочет слышать о ней после того, как она запустила в него туфлю в ту памятную субботу.

– В данную минуту у него совещание, – продолжала секретарша. – Назовите свое имя и номер телефона, я передам ему, когда он освободится.

– Лейси Кингстоун, – без всякой надежды ответила Лейси.

К ее большому удивлению, прошло не больше секунды, когда в трубке зазвучал властный голос Майкла Эскевария:

– Лейси, что произошло?

Лейси лишь вцепилась в телефонную трубку обеими руками, не в силах говорить от внезапно налетевшего шквала эмоций. Он на месте! Он хочет говорить с ней! Значит, он больше не сердится, иначе не стал бы отвечать так скоро, когда секретарша сообщила, кто звонит! А сейчас его негромкий, спокойный, хорошо знакомый, любимый голос прозвучал так близко, что Лейси на секунду растерялась. Она почувствовала, как волна счастья захлестнула ее.

– О, Майкл! – воскликнула она. До чего приятно сознавать, что могущественный президент и председатель совета директоров огромного конгломерата готов с тобой поговорить, хоть ты на прощание и запустила в него туфлей. Большинство мужчин ни за что не простили бы этого.

– Лейси, у меня важная встреча. – В его тоне проскользнули нотки беспокойства и даже озабоченности. – В чем дело? С тобой что-нибудь стряслось?

– Да нет! – Лейси не знала, с чего начать, и, немного помолчав, выпалила: – Где Питер Дорси? С ним произошло что-то ужасное, не так ли?

– А, понимаю! – Голос его изменился, стал прохладнее: – У твоего давнего приятеля небольшие финансовые затруднения. Наверно, ты и сама об этом слышала. – И вдруг с беспокойством: – Он угрожал тебе?

– Угрожал? О, нет! Пожалуйста, не вынуждай его становиться монахом! Он ведь так еще молод!

– Так ты за этим звонишь? – мрачно откликнулся Майкл. Тон его был весьма холоден. – Чтобы похлопотать об этом… фотографе? У него в Калифорнии жена с дочерью. Они согласились временно принять его к себе.

– Вот горе! – простонала Лейси, съезжая спиной по дверце будки и не обращая внимания, что собравшиеся снаружи человек пять стучат монетами по стеклу и показывают на часы. – Бейлифы пришли, забрали оборудование Питера, отослали его моделей прочь и закрыли студию. Должно быть, это было ужасно.

– Честное слово, я не понимаю твоей озабоченности, – рыкнул Майкл. – Особенно учитывая, как он с тобой поступил.

Лейси снова вздохнула. Значит, он все-таки неправильно понял ее реплику, оброненную за обедом. Майкл Эскевария полагает, что это был Питер Дорси – не Бобби Салливан, а Питер Дорси.

Неизвестно, лучше это или хуже.

– На самом деле Питер Дорси меня вовсе не волнует. Он получил то, что заслужил. Я просто…

Она закусила губу. «Забудь о Питере Дорси, – Приказал внутренний голос. – Теперь важно лишь то, что Майкл все еще говорит с тобой, притом весьма спокойно и рассудительно».

– На самом деле я просто не понимаю, – покорно проговорила она, – с какой стати тебе беспокоиться? После того, что было в субботу.

Наступила долгая пауза. А потом президент и председатель совета директоров хрипло произнес:

– Лейси, я не хочу, чтобы тебе причиняли неприятности, понимаешь? Мне это не нравится, даже если все было в прошлом. Особенно в прошлом, когда ты была совсем молоденькой и не могла за себя постоять. Не знаю, о чем думали твои родители, отпуская тебя одну в Нью-Йорк заниматься фоторемеслом.

Разговаривая таким заботливым, ласковым голосом, Майкл способен затронуть самые нежные струны ее души.

– Майкл… – начала она. «Нужно так много ему сказать! Быть может, между нами еще не все кончено», – подумала Лейси, удивившись внезапно всколыхнувшейся в душе радости.

– Извини, у меня срочная встреча, – перебил он. – Сейчас у меня нет времени на обсуждение подробностей. «Ролле» захватит тебя в пятницу в обычное время. Ты не возражаешь?

– О, нет, конечно, нет! – поспешила заверить Лейси. – Да, я действительно хочу поговорить с тобой, хочу объяснить…

– В пятницу, – лаконично бросил он и повесил трубку.

Лейси собрала монеты и вышла из телефонной будки, у которой собралась возмущенная толпа. Похоже, она все-таки не проговорилась Майклу о Бобби Салливане. Иначе на востоке Лонг-Айленда давным-давно зияла бы глубокая воронка.

А в пятницу утром Лейси вызвали в кабинет главного редактора Глории Фарнхэм, где работники редакции распивали шампанское, хотя едва пробило десять.

«Должно быть, чей-то день рождения», – подумала Лейси, радуясь возможности побыть среди людей.