Шалинский рейд: роман

– Как ты допустил такой разгул незаконной реализации нефтепродуктов в Шали? Создается впечатление в том, что твое управление само имеет интерес в преступном бизнесе и крышует торговцев!

– Никогда не брал денег с продавцов бензина в стеклянных банках. Сам платил им, когда заправлялся. А у кого еще покупать бензин? На АЗС почти всегда голяк. У нас оперативные выезды, мы не можем ждать, пока вы наладите выпуск бензина на госпредприятиях. А ты, если выдвигаешь обвинение, сначала представь доказательства.

Я действительно не обкладывал данью уличных торговцев. За своих ребят поручиться не могу, может, случаи и были. Но управление в целом незаконную торговлю бензином не крышевало, хотя и не особо стремилось ее пресечь.

Я брал деньги, да. Как научил меня Лечи, в тех случаях, когда «по понятиям», или, проще говоря, по справедливости, я и мои ребята их заслуживали, – если возвращали потерпевшим сворованное имущество, например. Или защищали от бандитской конфискации чей-то бизнес.

Мне это не очень нравилось, но выхода у меня не было. Деньги нужны были не только мне, но и сотрудникам, моим подчиненным. И на бензин. И даже на патроны к нашему оружию. Государственное обеспечение было слишком скудным.

Но уличных торговцев я никогда не тряс, не опускался до этого.

Лиса Лаудаев попытался смягчить тон беседы:

– Никто не говорит, что ты лично брал деньги! Но незаконный оборот процветает при попустительстве управления полиции, согласись!

– Халатность, – добавил свое веское слово папаха-борода из МГБ и сверкнул глазами.

Я разозлился.

– Вы наказали мелких торговцев, бедных людей, а им тоже нужно кормить свои семьи! Им просто нужно кормить свои семьи, у них нет никакой работы, вот они и сидят целый день у дороги с банками бензина. Или вы думаете, это мафиози так сидят? Настоящие «черные неф тяники» не будут сидеть у дороги, они ездят мимо на больших джипах и живут в четырехэтажных особняках с кондиционерами! Что же вы их не наказываете? Или вы не мужчины? Или у вас не хватает на это храбрости? Или вы можете быть храбрыми, только сражаясь с бедными уличными торговцами, многие из которых инвалиды войны и старики?

– Мы со всеми будем бороться, – хмуро ответил человек из МГБ.

– Начинать нужно с главного, а не понты кидать, показушные рейды устраивать. Видит Аллах, я сражался там, где надо, с бандитами, а не со стариками! Что-то я вас не видел под Аргуном, когда «черные нефтяники» ранили двух наших сотрудников и мне чуть голову не прострелили!

Я в сердцах бросил на стол свой берет, продырявленный пулей, и вышел из кабинета префекта.

Оперативный штаб при главкоме ВС ЧРИ, орган, призванный объединить усилия всех силовых структур, представил президенту результаты проверки исполнения его указа об усилении ответственности и далее, и прочая. И я в этот отчет попал стараниями Лаудаева и его гостей из Грозного, особенно того, в папахе и бороде. На основании отчета Масхадов снял пару префектов и мэров, а также рекомендовал министру внутренних дел освободить от занимаемой должности начальника Шалинского управления полиции. То есть меня. Так вот я удостоился внимания самого президента.

Указ вышел 22 июня, в годовщину начала последней в истории России справедливой войны.

И вскоре я был освобожден. И стал свободен.

Только тогда я понял, как сильно уставал на работе. Как много сил и времени отнимала служба – все силы и все время, по правде говоря. Не оставляя возможности хотя бы на минуту остановиться, задуматься.

Иногда это помогало, особенно после смерти Лейлы. Но это не должно было продолжаться вечно, иначе я мог превратиться в бездумного робота, функционера, зомби.

Передышка была очень кстати. Жаль только, что этот вынужденный отпуск оказался именно передышкой. Перед новыми бедами и испытаниями.

Да, кстати, про отпуск. Так я и сказал отцу. Что я взял отпуск, первый за два года. Я позвонил ему и матери в Краснодарский край с Шалинского переговорного пункта. В центре Шали, между автобусной станцией и универмагом, еще с советских времен были почтамт и пункт междугородной телефонной связи. Линейная связь давно не работала. Но в здании пункта связи предприимчивый гражданин наладил частный бизнес – предоставлял услугу связи с любой точкой России и земного шара по спутниковому каналу. Связь была отличная, без помех. Если только спутник не терялся на своей далекой орбите, не выходил из зоны приема. И дозвониться было легко. Только дорого. И надо было еще выстоять длинную очередь.

В очереди у спутникового телефона меня узнали, пытались пропустить вперед. Еще помнили как большого начальника. Я вежливо отказался: стояли и мужчины старше меня, и женщины. Терпеливо дождался, когда придет мой черед, и позвонил.

Трубку взяла моя двоюродная тетя по материнской линии, я представился, спросил ее о здоровье. Она заволновалась, сразу побежала звать моих родителей.