Shall we dance? (СИ)

Почувствовав на себе его взгляд, Минерва отставила в сторону заварочный чайник и тяжело вздохнула.

— Попечительский совет и Министерство магии хотят урезать бюджет школы, а это напрямую может отразиться на студентах. Сейчас их семьи платят лишь за учебники и школьный инвентарь, но если статьи расходов сократят, обучение в Хогвартсе может стать платным.

Северус невольно нахмурился. В Хогвартс издревле принимали студентов из семей с любым благосостоянием, но если Министерство поддержит идею Попечительского совета, часть магических семей будут лишены такой возможности.

— Они не посмеют.

— Они уже это обсуждают, первое слушание состоится через неделю. Вся надежда только на Дамблдора.

Минерва была встревожена не на шутку, а теперь Северус понимал причину столь мрачного настроения директора в последнее время. Никто кроме них двоих, очевидно, еще не знал о сгущающихся над Хогвартсом тучах.

— Я могу чем-то помочь?

— Не думаю, — Минерва устало вздохнула, позволяя Снейпу обнять себя за плечи. В его объятиях всегда было так спокойно, словно тебя окружает каменная стена, сквозь которую невзгоды не могут пробиться. — А впрочем, — она вдруг встрепенулась, поднимая на него глаза. — Профессор Тьюлис попросил отпуск. Он утверждает, что в его комнатах завелся полтергейст и отказывается возвращаться к преподаванию, пока того не изгонят.

— Пивз? — вскинул брови Снейп, но Минерва отрицательно покачала головой.

Альберт Тьюлис был принят на должность преподавателя защиты от темных искусств в начале учебного года. Из-за проклятья никто не мог продержаться в этой должности больше года, но Тьюлис, похоже, готов был сдаться раньше. Северусу он сразу не понравился — больше позерства, чем реальных знаний предмета. Но выбирать Дамблдору не приходилось. Ходили слухи, что из-за постоянной смены преподавателей должность совсем хотят упразднить.

— Ты не мог бы его подменить на это время?

— Я ведь уже говорил, что могу вести этот предмет.

Северус сбился со счета сколько раз направлял Дамблдору прошение, но старик всякий раз его отклонял.

— Директор считает, что тебе будет лучше остаться в должности профессора зельеварения, — мягко проговорила МакГонагалл, — но уговорить его разрешить тебе подменять Тьюлиса, думаю, я сумею.

Что ж, в его положении стоит радоваться и малому.

— Полагаю, он просто не хочет давать Пожирателю смерти возможность учить детей темным искусствам, — недовольно пробурчал Снейп.

— Полагаю, он просто не хочет, чтобы твоя карьера в Хогвартсе закончилась к концу учебного года, — усмехнулась МакГонагалл, машинально теребя пуговицу на его сюртуке.

Еще одна ее привычка, о которой он узнал этим летом. Оказалось, Минерва буквально соткана из привычек. Когда она нервничала, то теребила край своей мантии. Если была в задумчивости, принималась с поразительной ловкостью вертеть в длинных изящных пальцах волшебную палочку, вызывая у Северус неподдельное чувство зависти. А еще она всегда оставляла недопитой чашку с чаем. И это лишь малая толика того, что он узнал о Минерве МакГонагалл за последние месяцы. Постепенно она перестала быть для него Железной леди Хогвартса, став просто женщиной, сильной, но ранимой; нежной, но строгой; гордой, но порой удивительно беззащитной.

— Так ты согласен?

Мужские пальцы заскользили по ее спине, опускаясь все ниже. Жар можно было ощутить даже сквозь плотную ткань одежды.

— Для тебя — что угодно, — тихо проговорил Северус, касаясь губ Минервы в нежном поцелуе.

Она проснулась от того, что луч заходящего солнца, заглянувший в окно спальни, светил ей прямо в глаза. Рука спящего рядом Северуса мирно покоилась на ее бедре, укрытом тонкой простыней. Во сне привычная угрюмость его исчезала, и лицо казалось таким спокойным и безмятежным. Ей нравилось наблюдать, как он спит. Было в этом что-то волнующее, чего она никогда не испытывала прежде. Или не разрешала себе испытывать. Она всегда держала чувства под замком, не позволяя себе выходить за установленные ею же самой рамки. Но этот юноша сломал все запреты, стер все границы, что она создавала с таким упорством все эти годы. Сама того не осознавая, она стала заботиться о нем, даря ласку и нежность, на которые, как ей самой казалось, она уже не способна. Он словно пробудил ее от очень долгого сна, вдохнув в нее жизнь. Как бутон распускается в лучах теплого весеннего солнца, так она постепенно расцветала, заново учась радоваться жизни.

Осторожно, чтобы не разбудить спящего мужчину, она выскользнула из постели. Накинув халат, она тихонько достала из-под кровати небольшую коробку и вышла с ней в гостиную. На столе по-прежнему высилась стопка тетрадей, в углу — давно остывший чайник с так и не выпитым чаем.

Подойдя к окну, Минерва распахнула его настежь, с удовольствием вдыхая наполненный ароматами трав вечерний воздух. Край заходящего солнца еще не скрылся за верхушками Запретного леса, окрашивая небо в бордово-золотые тона.