Shall we dance? (СИ)

Что ж, их можно было понять. Друзья и родные были частыми гостями в их с Урхартом доме. Порой Северус удивлялся, как Минерва не сошла с ума от столь частого присутствия посторонних. Но, очевидно, природное гостеприимство ее мужа передалось и ей самой, и Минерва всегда спокойно и даже радостно относилась к гостям. А с сестрой Урхарта Мэри у нее сложились очень теплые дружеские отношения, с ней она общалась едва ли не чаще, чем с собственными братьями.

— А ты? Снова останешься в Хогвартсе?

Он знал, к чему она ведет. Сейчас снова станет убеждать его, что нельзя вести жизнь затворника, нужно заводить друзей, а может снова попытаться стать счастливым. У нее же вот получилось.

Вот только Минерва не знала, что его счастье вот уже несколько лет было неразрывно связано с ней самой.

— Еще не решил, — уклончиво ответил Снейп, распахивая перед ней дверь учительской, где уже собрались все их коллеги.

Дамблдор появился несколько минут спустя. Подобные собрания были скорее необходимой формальностью, чем носили реальный информативный характер. Но присутствовать должны были все. Списки тех, кто должен был остаться в школе на рождественские каникулы, были утверждены, итоги промежуточной аттестации студентов лежали уже дня три на столе директора в ожидании, когда их подпишут, а полугодовой отчет для Попечительского совета был почти готов. Не хватало лишь данных по истории магии и прорицанию. С профессором Бинсом все было ясно: будучи существом бестелесным, составлять по своему предмету отчеты, которые обладали более чем материальной формой, ему было весьма проблематично. Поэтому призраку профессора приходилось пользоваться помощью студентов, но в этот раз он никак не мог найти себе помощника. От его монотонного голоса ученики буквально засыпали прямо во время диктовки.

Зато со вторым коллегой, просрочившей сдачу отчета, ситуация была иная. Профессор Трелони сидела на диване как раз между Флитвиком и Вектор с плотно закрытыми глазами, как будто разговор в комнате вовсе ее не касался. Пожалуй, Минерва не удивилась бы, если бы прорицательница сейчас всхрапнула.

— Сивилла, отчет мне нужен к завтрашнему вечеру, — МакГонагалл не отводила от коллеги взгляд, словно пыталась прожечь насквозь.

— Звезды все еще не благоприятствуют его написанию, — не открывая глаз, протянула прорицательница. — Лев еще не вошел в зенит.

— Кажется, у льва скоро иссякнет терпение, — тихо шепнула Стебль сидящей рядом Синистре, заметив, как сверкнули глаза МакГонагалл.

Брови Минервы сошлись на переносице, а крылья точеного носа побледнели и затрепетали подобно кошачьим вибриссам.

— Я думаю, в данном случае, полагаться на звезды не стоит, — примиряюще проговорил Дамблдор, не давай своей заместительнице начать боевые действия. — Попечительский совет вряд ли устроит такая причина задержки.

Трелони резко открыла глаза, взглянув на директора с таким видом, словно видела его впервые.

— Как вам будет угодно, — проговорила она, бросив на МакГонагалл пронизывающий взгляд из-под полуопущенных век.

Минерва демонстративно отвернулась, чем вызвала легкую усмешку на лице Дамблдора. Но конфликт, кажется, был исчерпан.

Дальнейшее обсуждение рабочих вопросов прошло в более миролюбивой атмосфере. Когда повестка дня была исчерпана, все потянулись к выходу, обсуждая наиболее интересные из вопросов и делясь планами на рождественские каникулы.

— Что вы так смотрите на меня, Сивилла? — раздраженно проговорил МакГонагалл.

Стоящая рядом Стебль наблюдала за поведением Трелони с некоторой долей недоумения. Сивилла всем казалась немного странной, но сегодня она превзошла себя, почти все собрание бросая на Минерву трагические взгляды.

— Мне так жаль, Минерва, — каким-то потусторонним тоном возвестила Трелони.

— Чего именно, позвольте узнать? — недовольно скрестила на груди руки МакГонагалл, демонстративно кидая взгляд на часы.

— Бремя ясновидения тяжело, но я должна мужественно нести его, — проговорила предсказательница с таким видом, словно ей были известны все тайны мироздания. — Дорогая Минерва, у меня было видение. Боюсь, скоро вас ждет тяжелая потеря.

Губы декана Гриффиндора привычно поджались.

— Если вы о потере моего личного времени, которое мне придется потратить из-за вашей задержки отчета, то…

— Время… время — это всё, что у нас осталось, — напустив на себя загадочный вид и кутаясь в свои бесчисленные шали, трагическим голосом возвестила профессор прорицания и выплыла из комнаты, оставив МакГонагалл и Стебль в полном недоумении.

— Как думаешь, о чем она? — глядя ей вслед, задумчиво проговорила Помона.

Но МакГонагалл лишь махнула рукой, принявшись собирать со стола рабочие бумаги.

— Никогда не понимала, зачем Дамблдор привел ее в школу, — только и проговорила она.

Прорицание… кто вообще считает прорицание научной дисциплиной?!

И всё же оба отчета были сданы в назначенный срок и отправлены в Министерство вместе со всеми бумагами. Рабочие дела на этот год были окончены, а впереди ждали лишь праздничные дни.