Шальные миллионы

— Постойте! Есть идея. Хочу предложить вам сделку международного масштаба. Да, не удивляйтесь. Если вы дело имеете со мной, то вам придется привыкнуть к большому размаху. Вам, синьорита, — он наклонил непричесанную голову, — Шугалей будет делать мировую славу. Или вы, может быть, не согласны иметь международный имидж?.. — Он беззвучно засмеялся, обнажив мощные неровные зубы. — Да, не согласны? Тогда скажите мне, и я буду свои слова брать обратно. Молчите, значит согласны. Тогда слушайте меня внимательно. И вы, молодой человек, — повернулся он к Косте, — тоже слушайте, раз уж вы имеете полную доверенность от автора.

Шугалей стрельнул взглядом в Амалию, сидевшую на диване у окна, и, не сумев постигнуть ее места в этом сообществе, продолжал:

— Вы дайте мне доверенность на ведение дел за границей, и я буду пробовать книгу в Штатах, а потом в Англии. Если она и там пойдет, вы представляете, что мы будем иметь?

Анна и Амалия смотрели на Костю, а он старался разгадать в предложениях Шугалея подвох, который непременно тут был. Доверенность? Значит будет, как и я, полным хозяином рукописи. И будет диктовать условия. Сказал:

— Можем оформить договор, а не доверенность.

Шугалей чертыхнулся:

— С кем договор заключать? Вы знаете, кто будет переводить книгу, кто издавать, — знаете?.. Я не знаю, а вы знаете, странный вы человек.

Шугалей нервничал. И Костя видел не только это, но еще и то, что перед ним сидел делец невысокого полета: малокультурен, несдержан, и речь его пряма как палка. Про таких говорят: они умные и хитрые. Но где же тут ум, хитрость? Да…

Костя понимал, что не имеет опыта в финансовых сделках и должен быть бдительным. Оставалось одно — довериться интуиции.

— Предлагаю вам вариант, — заговорил Костя. — Берите на себя перевод, оформление, издание пробного тиража, скажем, на английском языке. Если книга пойдет, я приеду, куда вы мне скажете, и мы все оформим.

Шугалей долго молчал, в уме производил расчеты. Было видно, что вариант ему хоть и не нравится, но он от него не откажется.

И он сказал:

— Пробный тираж будет стоить денег, и немалых.

— Сколько примерно?

— Рублей будет слишком много, хорошо бы иметь доллары.

— Найдем доллары.

— Рисунки, обложку на английском мы сделаем здесь, а набирать и печатать поедем в Штаты. Нужно будет тысяч десять.

— Ну, вот на это и составляйте договор. Если же нам будет сопутствовать удача, пойдем дальше.

— Ладно, это не очень так, как я бы хотел, но раз вы упрямитесь, будь по-вашему.

Пообещал завтра же оформить все документы.

А когда он ушел, Костя, обращаясь к Амалии и простирая руки над кучей денег, лежавших на столе, сказал:

— Ты видишь теперь, чем я вынужден заниматься. Не пришлось бы мне переменить милицейский мундир на сугубо гражданский.

Амалия не могла прийти в себя от волнения при виде таких денег и от всего нового, необычного и такого важного, что здесь происходило.

С тайной завистью и смутной тревогой смотрела на Анюту. Как поведет себя эта деревенская девушка, став хозяйкой миллионов? И какая судьба ожидает здесь Костю и, следовательно, ее саму?..

Чувствовала сердцем Амалия, что в жизни ее надвигаются перемены. Большие деньги несут с собой и большие заботы. И не всякий, кому они попадают, может устоять перед соблазнами, которые неизбежно явятся вслед за деньгами.

В ресторан с Ниной Анна не пошла, но в гостиничном номере они встречались еще два раза, а в третий раз Анюта застала подружку в слезах. Та в истерике каталась по кровати и на вопросы гостьи отвечала одно и то же:

— Не могу, ничего не могу сказать. Противно, отвратительно!

Наконец немного успокоилась, обняла Анюту.

— Не покидай меня, я боюсь. Не хочу оставаться с этими скотами. О-о-о… Если бы ты знала!..

Анна не просила рассказывать, не торопила и только успокаивала.

— Мы с тобой молодые, здоровые, у нас вся жизнь впереди. Ну а если кто обидел, оскорбил — расскажи мне, и мы вместе подумаем, как нам быть. Одна голова хорошо, а две лучше. Мы же с тобой казачки.

— Ты — казачка, а я… Какая же я казачка? Из Елабуги я, городок наш мирный, тихий.

— Мирный, говоришь. А девица-кавалерист Дурова откуда? В вашем городе родилась. Ваш городок когда-то был краем земли русской, а на краю, на рубежах, всегда были казаки. А ты к тому ж и лицом похожа на шолоховскую Аксинью. Выше голову, распрямись! Посмотри, какая ты красавица.

Нина обнимала Анну, прижималась к ней, увлажняла ее щеки слезами. Говорила:

— Ты чистая, ясная, — грязь тебя не касалась, не могу даже говорить тебе обо всем, что меня окружает, во что мажут меня, как оскорбляют. Аннушка, ты хотела ехать на Дон. Возьми меня с собой. Я хоть отдохну от Иванова, его друзей, — поживу у тебя недельку-другую. Возьми.

Анюте эта мысль показалась замечательной.

— А муж?.. Он тебя отпустит?

— Муж объелся груш. Плевать я на него хотела. И спрашивать не стану.

— Ну нет, так бы не следовало. Но если по-хорошему…