Шалость

Никакие розыски не могли указать главного местопребывания бандитов, где они запасаются провизией, одеждой, оружием и где должно быть спрятано награбленное ими добро. Во всей округе ничего не было известно о гротах, пещерах, подземельях или каких-нибудь обитаемых совами руинах, служивших обычно любимым убежищем для фальшивомонетчиков, контрабандистов и других рыцарей легкой наживы. Местность между Бургвуазином и Сен-Рарэ, где, предполагалось, находится главная база шайки, совершенно не обладала этими таинственностями. Правда, здесь насчитывалось довольно много дворянских поместий, но нельзя было, однако, заподозрить преступных сношений между владельцами замков и разбойниками, хотя и существовали некоторые странности, которым предстояло объясниться только в будущем. Зато относительно знаменитого капитана Сто Лиц ходили кой-какие рассказы, являющие, правда, в очень смутных чертах некоторые просветы истины. Про него говорили, что он человек хорошего происхождения и, очень возможно, дворянского рода. Добавляли также, что он находился на военной службе и должен был покинуть полк вследствие дуэли. Возвратясь во Францию под чужим именем, он стал завсегдатаем игорных домов и всем доступных прелестниц, в особенности одной маленькой актрисы по имени Бергатти, которую он содержал тогда пополам с одним дворянином, ведущим, подобно ему, беспутный образ жизни. Выйдя из главного госпиталя, куда привело ее развратное поведение, эта девица продолжала связь с тем из своих любовников, который приобрел впоследствии имя капитана Сто Лиц, помогая ему сбывать воровскую добычу. Он познакомился с этой Бергатти, когда был актером в одной труппе вместе с нею. Там же было им усвоено искусство менять черты лица, что и послужило причиной дать ему такое прозвание. Но, хотя и был он человеком важной осанки, очень красивым, обладающим тонкими манерами, это не мешало ему, по мере надобности, превращаться в самого жестокого из разбойников и, сверх того, проявлять при случае крайнее мужество, давая таким образом доказательство своего коварства.

Разговаривал таким образом с самим собой, г-н де Ла Миньер приближался к Эспиньолю, и с каждым поворотом колеса возрастало его любопытство, к которому примешивались тщеславие и: пред чувствие любовного возбуждения. Несмотря на свой возраст, г-н де Ла Миньер не пренебрегал возможностью нравиться; мысль о том, что он будет находиться в обществе молодой девушки, в особенности настраивала его на легкомысленный лад. Г-н де Ла Миньер хотел рассыпаться в любезностях не потому, что он рассчитывал быть любимым ради самого себя. Это было бы весьма редким случаем, на который не приходится рассчитывать. Он достаточно умен для того, чтобы подчиниться подобным переживаниям. Но все же чувство неразрывно связано с удовольствием. В этом отношении г-н де Ла Миньер обладал немалым опытом, подтверждающим именно такую точку зрения. Через его руки прошло достаточное количество и девушек и женщин. Существует много способов быть им приятным, если не бояться, когда это надо, проявить свое мужество. Не имея таких намерений по отношению к девице де Фреваль, г-н де Ла Миньер все же радовался тому, что увидит новое миловидное личико, о котором столько хорошего наговорил ему г-н де Шазо. Он чувствовал себя весьма расположенным лично проверить мнение этого офицера и, при благоприятных обстоятельствах, попытаться достигнуть своей цели. Бедной девочке не очень-то весело в Эспиньоле в обществе такого старика, как г-н де Вердло, не принадлежащего к той породе людей, которых долговременная привычка к любви делает способными легко разговаривать с женщинами, входить в их маленькие заботы, маленькие дела тщеславия. Этому Вердло, вероятно, совершенно неведомо то удовольствие, которое без особого труда можно доставить женщинам, разговаривая с ними о них самих и прибавляя к этому мелкие подарки и нежную лесть. Он же, г-н де Ла Миньер, надеется самым лучшим образом преуспеть в этом деликатном искусстве. Почему бы этой девице де Фреваль не оказаться весьма чувствительной к его предупредительности, к его любезностям? Молодые девушки — существа столь странные, что от них можно ожидать самых непредвиденных прихотей. Никогда нельзя знать, что сделает их сердце. Бывали случаи, когда они влюблялись в первого встречного и отдавали ему свою честь, свою безопасность, без всякой видимой причины, и, равным образом, без всяких к тому оснований они отказывались от самых соблазнительных предложений. У г-на де Ла Миньера не было недостатка в примерах, и, так как он имел к ним определенную склонность, он не замедлил представить себе несколько странных и лестных приключений, героем которых он явится и Которые придут к нему навстречу. Поэтому, когда лошади выкатили карету на двор Эспиньоля, он старательно привел в порядок свой парик и положил себе в рот ароматическую пастилку, чтобы придать своему дыханию приятный запах.