Шалости аристократов

– Мистер Вустер, – говорил он парню, который должен был его замещать, – очень приятный и дружелюбный молодой человек, но не слишком умный. Да, ума у него мало. Умственные способности мистера Вустера практически равны нулю.

Ну, как вам это понравится, что?

Строго говоря, знаете ли, мне следовало ворваться на кухню и как следует отчитать зарвавшегося малого. Но я сомневаюсь, что на свете найдётся человек, способный отчитать Дживза. Лично я даже пробовать не стал. Потребовав у него трость и шляпу таким тоном, чтобы он понял моё недовольство, я просто ушёл из дома. Но я не забыл его слов и чувствовал сами понимаете что. У нас, Вустеров, прекрасная память. Само собой, не на встречи, дни рождения и тому подобное, но оскорбления – а иначе случившееся не назовёшь – мы долго помним. Короче, настроение у меня было преотвратное.

Оно не исправилось, когда я зашёл в устричный бар к Баку, чтобы пропустить рюмку-другую. В этот момент мне обязательно надо было себя подхлестнуть, потому что я шёл на ленч к тёте Агате. Жуткое испытание, можете мне поверить, хоть я и не сомневался, что после истории в Ровиле она особо не станет показывать свой характер. Я опрокинул первую рюмку и медленно потягивал вторую, постепенно начиная отходить, насколько это было возможно, когда за моей спиной раздался приглушённый голос и, обернувшись, я увидел Бинго Литтла, сидевшего за столиком в углу и уминавшего огромный бутерброд с сыром.

– Привет, привет! – сказал я. – Тыщу лет тебя не видел. Куда ты запропастился?

– Я живу за городом.

– Что? – удивлённо спросил я. Нелюбовь Бинго к деревенской жизни ни для кого не была секретом. – А где именно?

– В Диттеридже. Это такое местечко в Хэмпшире.

– Нет, правда? У меня там знакомые. Ты когда-нибудь слышал о Глоссопах?

– Вот это да! У них я и живу! – сказал малыш Бинго. – Обучаю наукам их сына.

– Зачем? – спросил я. Мне трудно было представить Бинго в роли учителя. Вообще-то, конечно, он получил какую-то степень, закончив Оксфорд, и я полагаю, людей несведущих всегда может надуть.

– Зачем? Затем, чтобы заработать! Стопроцентный верняк финишировал последним во втором забеге в Хэйдокском парке, – с определённой долей горечи сказал Бинго, – а я поставил на него своё ежемесячное содержание. У меня не хватило духу тряхануть старикана, поэтому я обратился к агентам в бюро, и они подыскали мне работу гувернёра. Я торчу в Диттеридже уже три недели.

– Я не знал, что у Глоссопов есть сын.

– Не надо! – сказал Бинго, задрожав с головы до ног.

– Зато я хорошо знаком с их дочерью.

Не успел я произнести этих слов, как с Бинго произошла разительная перемена. Глаза его выпучились, лицо покраснело, а адамово яблоко запрыгало, как резиновый мячик.

– Ох, Берти! – сказал он каким-то придушенным голосом.

Я встревоженно посмотрел на бедолагу. Я конечно, знал, что Бинго вечно в кого-то влюбляется, но мне казалось невозможным, что даже он будет таким ослом, что потеряет голову из-за Гонории Глоссоп. Лично для меня эта девица была не больше, не меньше, чем склянкой с ядом, одной из тех здоровых, шибко умных, энергичных, активных особ женского пола, которых так много развелось в наши дни. Она была выпускницей Гиртона, где не только набила свою черепушку разнообразными научными знаниями, но и занималась всевозможными видами спорта, накачав мускулы, которым позавидовал бы боксёр второго полусреднего веса. Когда я её видел, мне хотелось забраться в погреб, закрыть за собой дверь и не вылезать до тех пор, пока мне не сообщат, что поблизости ею даже не пахнет.

– Я боготворю её, Берти! Я боготворю землю, по которой она ходит! – продолжал говорить неизлечимо больной громким, проникновенным голосом. В устричную зашли Фред Томпсон с приятелями, парень за стойкой бара навострил уши. Но Бинго это не смутило. Он всегда напоминал мне героя музыкальной комедии, который собирает вокруг себя кого ни попадя и громогласно объявляет о своей любви.

– А ты ей признался?

– Я не смею. Но мы почти каждый вечер гуляем вдвоём в саду, и иногда мне кажется, что она как-то по-особенному на меня смотрит.

– Как солдат на вошь.

– Ничего подобного! Как нежная богиня!

– Секундочку, старина, – сказал я. – Ты уверен, что мы говорим об одной и той же девушке? Лично я имею в виду Гонорию. Может, у неё есть младшая сестра или ещё кто-то, о ком я не слышал?

– Её зовут Гонория, – благоговейно прошептал Бинго.

– И она напоминает тебе нежную богиню?

– Да.

– Господи помилуй! – сказал я.

– Она прекрасна, словно ночь, и я сдержать себя невмочь, она и тьмы и света дочь, глаза её блестят точь-в-точь, как звёзды, убегая прочь. Подай мне с сыром бутерброд, – обратился он к парню за стойкой бара.

– Я вижу, ты набираешься сил.

– Это мой ленч. Я должен встретить Освальда на станции Ватерлоо. Обратный поезд в час пятнадцать.

– Освальда? Это твой воспитанник?

– Да. Чума, каких мало.

– Чума! Совсем забыл! Я ведь опоздаю на ленч к тёте Агате. Прости, старина, мне пора.