Шалости аристократов

— Она никогда не простила бы ему того, что произошло.

— Нет, сэр.

— Ну, — сказал я, с наслаждением делая глоток ароматной живительной влаги, — вряд ли Бинго будет долго переживать. На моей памяти подобное происходит с ним в сто пятнадцатый раз. Вот тебя мне жаль, Дживз.

— Меня, сэр?

— Прах побери, не мог же ты забыть, сколько сил затратил, чтобы помочь малышу. Все твои труды пропали даром.

— Не совсем, сэр.

— А?

— Это верно, сэр, что мне не удалось устроить брак между мистером Литтлом и молодой леди, но тем не менее я удовлетворён.

— Потому что сделал всё, что мог?

— Отчасти да, сэр, хотя в данном случае я имел в виду финансовую сторону вопроса.

— Финансовую сторону вопроса? В каком смысле?

— Когда я узнал, что мистер Стегглз заинтересовался данной историей, сэр, я на паях с моим приятелем Брукфилдом откупил билеты ставок у хозяина «Коровы и лошадей». Предприятие оказалось очень выгодным. Ваш завтрак будет готов через несколько минут, сэр. Жареные почки с грибами. Я подам блюдо по вашему звонку, сэр.

ГЛАВА 16. Отъезд с запозданием Юстаса и Клода

ГЛАВА 16. Отъезд с запозданием Юстаса и Клода

Когда в то утро тётя Агата припёрла меня к стенке в моём собственном доме, сообщив мне дурные вести, я почувствовал, что мне перестало везти. Дело в том, знаете ли, что, как правило, я не ввязываюсь в семейные скандалы. В тех случаях, когда одна Тётя перекликается с другой Тётей, подобно мастодонтам в первобытных болотах, а письмо дяди Генри о странном поведении кузины Мэйбл обсуждается на разные лады в семейном кругу (пожалуйста, прочти внимательно и передай Джейн), клан обычно меня игнорирует. Это одно из преимуществ, которыми я пользуюсь как холостяк и к тому же — согласно мнению моих ближайших и дражайших — холостяк слабоумный. «Нет никакого смысла говорить об этом Берти, он всё равно ничего не поймёт»

— таков девиз моих родственников, и должен признаться, я подпишусь под ним обеими руками. Мне нравится спокойная жизнь, знаете ли. И поэтому я решил, что меня просто сглазили, когда тётя Агата величественно вплыла в мою комнату, не дав мне понаслаждаться сигаретой, и принялась разглагольствовать о Юстасе и Клоде.

— Слава всевышнему, — сказала она, — наконец то я пристроила Юстаса и Клода.

— Пристроила? — спросил я, не имея ни малейшего представления, о чём идёт речь.

— В пятницу они отплывают в Южную Африку. Мистер Ван Альстайн, друг бедной Эмилии, устроил их на работу в свою фирму, и мы надеемся, теперь они образумятся и сделают карьеру.

По правде говоря, я ничего не понял.

— В пятницу? Ты имеешь в виду послезавтра?

— Да.

— В Южную Африку!

— Да. На пароходе «Эдинбургский Замок».

— Но зачем? Сейчас середина семестра.

Тётя Агата холодно на меня посмотрела.

— Должна ли я понять, Берти, что тебя так мало волнуют дела твоих ближайших родственников, что ты впервые слышишь об исключении Юстаса и Клода из Оксфорда? Это случилось две недели назад.

— Нет, правда?

— Ты безнадёжен, Берти. Мне казалось, что даже ты…

— Но за что их вытурили?

— Они вылили лимонад за шиворот младшему декану колледжа… не вижу ничего смешного, Берти. Это безобразие!

— Да, да, конечно, — торопливо согласился я. — Поперхнулся дымом. Что-то застряло в горле, знаешь ли.

— Бедная Эмилия, — продолжала тётя Агата. — Безумная мать, которая только губит детей своей любовью. Она хотела оставить их в Лондоне и отдать на военную службу, но я настояла на своём. Колонии — единственное место для таких безрассудных молодых людей, как Юстас и Клод. Последние две недели они жили с твоим дядей Кливом в Уорчестершире. Завтра им придётся провести день в Лондоне, а в пятницу рано утром они сядут на поезд, чтобы успеть к отплытию парохода.

— Немного рискованно, тебе не кажется? Я имею в виду, оставлять их в Лондоне одних почти на сутки.

— Они будут не одни. Ты за ними присмотришь.

— Я?!

— Да. Я хочу, чтобы Клод и Юстас остановились в твоей квартире, а наутро ты проследил бы, чтобы они сели на поезд.

— Ох, нет, послушай!

— Берти!

— Нет, пойми меня правильно, я о них самого лучшего мнения, и всё такое, но оба они психи, знаешь ли… нет, конечно, я всегда рад их видеть, но когда речь идёт о том, чтобы они остановились у…

— Берти, если ты так занят самолюбованием, что даже на минуту не можешь отвлечься, когда к тебе обращаются с пустяковой просьбой…

— Ох, ну хорошо! — сказал я. — Хорошо!

Само собой, спорить не имело смысла. Когда я вижу тётю Агату, мне всегда кажется, что мой позвоночник размягчается до желеобразного состояния. Она относится к тем женщинам, которых называют волевыми. Должно быть, такой же была королева Елизавета. Когда тётя Агата сверкает на меня глазами и говорит: «А ну-ка, живо, мой мальчик» или что-нибудь в этом роде, я повинуюсь, не рассуждая.

Когда она ушла, я позвал Дживза и сообщил ему последние новости.

— Послушай, Дживз, — сказал я. — Завтра к нам приезжают Клод и Юстас. Они останутся на ночь.

— Сэр?

— Я рад, что ты так спокойно к этому отнёсся. Лично я далеко не в восторге. Ты ведь знаешь Клода и Юстаса!

— Энергичные молодые джентльмены, сэр.