Шалости нечистой силы

Вера, действительно, зашевелилась, глубоко вздохнула, закинула руки за голову, открыла глаза и вдруг резко приподнялась на локте, обводя непонимающим взглядом комнату.

— Я не… Не умерла разве?

— Ты зачем в окно прыгала? — строго спросил ее Виктор, словно нашкодившую девчонку. — Что за дела?

Вера легла обратно на ковер и вытянула руки вдоль тела.

— Я не хочу жить, — сказала она, глядя в потолок. — Мою душу уничтожили. Тело тоже.

— Ты мне это брось! — еще строже произнес Виктор. — Надо же такое придумать! Жить она не хочет! Кто ты такая, чтобы решать? Бог дал, — бог взял!

— Вы ведь не верите в Бога. Зачем говорить? — слабо произнесла Вера.

— А ты откуда знаешь? — рассердился Виктор. Это он нарочно рассердился — старался втянуть женщину в разговор, надеясь, что несостоявшийся суицид был вызван шоком, и, придя в себя, она сама испугается своего жеста.

— Знаю, — равнодушно ответила Вера.

— Ну и что, что не верю? — не стал спорить Виктор. — Все равно: это справедливо. Как философия. Никто не имеет права отнимать у человека жизнь.

Даже у самого себя. А как ты все же догадалась?

— Я чувствую… — Вера прикрыла глаза. — Толя умер? Его нельзя спасти?

Виктор не ответил.

Вера перевернулась на живот и уткнулась лицом в пол. В белый ковер.

Виктор дотронулся до ее плеча.

Вера не шелохнулась.

— Слушай, — он присел на пол подле нее, — я понимаю, ты мужа, видно, очень любила… Правда?

И, не дождавшись ответа, продолжил:

— … Только пойми, горе, даже очень большое, оно все равно не стоит смерти… Это только в первый момент так кажется, что жить больше не хочешь…

Поверь мне, я самоубийц повидал… Они все умоляли: «спасите, доктор!» Все, без исключения, понимаешь ты? Думали, что не хотят жить, а оказалось — хотят…

Только вот не всех спасти можно было… Это страшно, девушка… Тебя как зовут?

— Вера… — еле слышно проползло сквозь густой ворс ковра.

— … Это страшно, Вера… Не делай глупостей, очень тебя прошу! Ты молодая, красивая женщина, ты еще будешь счастлива… Я понимаю, сейчас ты в это не веришь и даже не хочешь быть счастливой без него — без человека, которого ты любила… Но ты должна жить, ты не в праве лишать себя этого дара… А будешь жить — будешь и счастлива… Слышишь, Вера, ты мне пообещай, что больше глупостей не будешь делать, а?

Он погладил ее по плечу. Плечи дрожали.

— Поплачь, поплачь, это самое лучшее в такой ситуации. Худо, когда слез нет…

Вера приподнялась на локте и посмотрела на врача. На ее лице не было никаких следов слез, более того — оно было спокойно и почти безмятежно.

— Обещаю, — внятно произнесла она. — Больше глупостей не буду делать.

Виктор вгляделся в ее лицо, в эту странную и очень подозрительную безмятежность.

— Знаешь что, милая девушка, давай-ка мы тебя в больницу отвезем.

Тебе нельзя оставаться одной…

— Я никуда не поеду.

— Полежишь пару дней, отойдешь от шока…

— Нет.

— У тебя шок, понимаешь? Мало ли, вдруг плохо станет…

— Не станет. Я в полном порядке.

Виктор недоверчиво молчал.

— Все в порядке, уверяю вас! Не стоит воспринимать это всерьез…

Это так… Нервы. Шок, как вы говорите. Но он уже прошел. Больше не буду.

И Вера снова спрятала лицо в ворсе ковра, занавесившись волосами.

Виктор с сомнением покачал головой. Он ей не верил.

— Послушай, денечка два полежишь — и домой пойдешь! За тобой там последят, нервишки в порядок приведут, психологическую поддержку окажут…

— Я сама психолог. В поддержке не нуждаюсь.

Виктор снова пустился в уговоры ехать в больницу, но получил такой же решительный отказ.

— Ладно, я тогда тебе укол успокоительный сделаю… — Виктор надеялся, что под действием укола женщина окажется сговорчивее. — Не спорь!

Вера не спорила. Казалось, она была готова на что угодно, лишь бы ее поскорее оставили одну.

Фельдшер оголил Верину руку, протер кожу спиртом, аккуратно ввел иглу, выдернул и прижал ватку к месту укола.

— Пойдем в другую комнату, а? — предложил Виктор. — Ты там на диване сможешь полежать. Негоже на ковре-то…

— Меня изнасиловали, — вдруг выдохнулось и утонуло в пушистом белом ворсе. — У Толи на глазах…

Виктор еще не успел толком осознать услышанное, как Вера вдруг застонала. Спина ее выгнулась, пальцы вцепились в ворс ковра, колени заерзали.

Врачи захлопотали вокруг нее, не понимая, в чем дело. «Перенесем ее на диван, — распорядился Виктор, — помогите мне».

Он приподнял Веру, фельдшер подхватил ее ноги, и только тогда они увидели, как на белом ковре, там, где только что находилось ее тело, расцвело алым цветом кровавое пятно.

— Срочно в гинекологию, — произнес Виктор. — Кажется, не будет у нее ни девочки, ни мальчика…

Гетеро в гостях у гомо

Как это ни странно, но Стасик помнил, как он сюда шел. То есть, как пришел — не помнит, зато помнит, как шел: покинув пивнушку, собрался было домой пойти, а тут мужик — закурить попросил. Стасик курить бросил, что мужику и объяснил. Мужик горячо одобрил мужественное решение, принятое Стасиком, и пустился в доверительные и подробные объяснения, как он-де пытался бросить и как-де у него не получилось.