Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

— Пекарня не моя. Мне принадлежит некоторый процент акций, и я получаю жалованье. Я бы ушел со своей работы там, продал бы часть акций, конвертировал их и вложил, так чтобы быть на равных с Роджером в том, что касается оборудования, имущества и тому подобного.

— А работать стали бы? — не отставала Вирджиния. — Вы ведь не ограничились бы одним вложением денег?

— Мне бы хотелось попробовать свои силы в розничной торговле.

— Тогда вы бы работали в магазине.

Он кивнул.

— Эти эскизы… — Она села на ручку дивана. — Они ведь для нового магазина? Или для реконструкции?

— Для того и другого. Многое будет зависеть от того, что Роджер думает о местоположении магазина. Ему будет виднее. А для реконструкции придется выкупать аренду по крайней мере одного соседнего магазина в этом здании, предпочтительно газонно–качельного. Тогда получится нужная длина фасада.

— Вы это все вполне серьезно? — спросила Вирджиния.

Чик выглядел таким рассудительным, что вопрос прозвучал риторически.

— Но вы же видели его всего один раз, — недоумевала она. — И про нас почти ничего не знаете.

— Все есть в бухгалтерских книгах, — сказал Чик. — Вот просмотрю отчетность и узнаю все, что мне нужно. Когда увижу выручку, накладные расходы, то, что ему пришлось списать, и так далее.

Идея уже начинала увлекать Вирджинию.

Подойдя к телефону, она спросила:

— Можно я позвоню маме и поговорю с ней?

— Как хотите, — не стал возражать Чик.

Он принялся заново раскладывать эскизы к приходу Роджера.

В трубке раздался гудок, затем послышался сдержанный голос матери.

— Здравствуй, — сказала Вирджиния. — Послушай. Как насчет того, чтобы приехать сюда ненадолго? Тут кое–что назревает, думаю, тебе понравится.

— Ну… приезжай сама, заберешь меня, — резко сказала Мэрион. — И я успею еще кое–что сделать.

— Секунду. — Повернувшись к Чику, она спросила: — Мы сможем съездить за ней на вашем «универсале»?

— Конечно, — кивнул Чик, сидевший над своими эскизами.

— Тогда мы сейчас за тобой приедем, — сказала Вирджиния. — Минут через десять.

— Что там у тебя? — спросила Мэрион. — Почему бы не сказать мне?

— Увидишь, — ответила она. — Пока. Через десять минут подъедем.

И повесила трубку.

— Да, — сказал Чик. — Ее мнение мне тоже хотелось бы узнать. Вероятно, она могла бы подсказать мне, как он может отреагировать.

Потянувшись за пальто, Вирджиния спросила:

— Почему вы не взяли с собой Лиз?

Чик ответил:

— Она в последний момент разнервничалась и решила тоже поехать с ними.

— В школу? — Это ее удивило. — Они что, оба поехали?

— Да, оба. Лиз за мальчишек волнуется. Им не приглянулась идея ехать с незнакомым мужчиной. Ведь до сих пор их всегда возила только она.

«О, нет, — подумала Вирджиния, едва сдерживая смех. — Четыре с половиной часа слушать болтовню Лиз Боннер. Бедный Роджер».

— Вы улыбаетесь, — заметил Чик.

— Да просто вспомнила кое–что, — Вирджиния постаралась соблюсти приличия. — Роджер выстроил целую теорию о том, как было бы лучше отвозить наших мальчиков: вы по пятницам, мы по воскресеньям, — и вдруг они едут вместе.

Глава 14

Когда они доехали до школы — в половине четвертого, — мальчишки тут же очнулись от дремоты и оживленно загалдели. Не успел Роджер выключить двигатель, как они выскочили из машины на пыльную дорогу. Уолтер и Джерри галопом помчались к главному зданию. Грегг остался, ожидая указаний от отца.

— Мне нужно отвести его в здание, — обратился Роджер к Лиз. — Так ведь? Или как?

Лиз, еще сидевшая в машине, согласилась:

— Да, пойдемте туда.

Во время поездки они говорили мало — смотрели на проносившиеся мимо пейзажи, иногда отпускали какие–нибудь замечания. Когда съехали в долину, Лиз сбросила туфли и свернулась калачиком на сиденье, чтобы вздремнуть.

— Вы идете? — спросил Роджер.

Он вылез, разминая затекшие ноги, и обошел машину. Ноги как будто судорогой свело, голова раскалывалась. Когда Лиз уснула, он включил радио и нашел детективные и юмористические программы для мальчишек. К тому времени, когда они добрались до школы, никто уже не обращал на радио ни малейшего внимания. «Да уж, поездочка», — подумал он. Дорога еще та. Какое счастье, что ему не придется крутить баранку на обратном пути. Поток машин по Девяносто девятому шоссе будет неимоверный.

Лиз опустила ступни на землю. Ей с большим трудом удалось принять вертикальное положение.

— Ничего, если я так зайду? — спросила она, потягиваясь. Туфли она оставила в машине. — Их это не шокирует: они ко мне привыкли.

Она взяла сумочку и пошла за мальчиками.

— Как хорошо наконец выбраться из машины, — сказал Роджер, не отставая от нее.

— Я храпела?

— Нет, — сильно удивившись, ответил он.

— Чик говорит, иногда я храплю, когда засыпаю в машине. Сигаретку не дадите?

Он протянул ей свои сигареты и зажег спичку. Оба остановились и прикрыли огонек ладонями. Дул предвечерний ветер. Длинная юбка Лиз прилипла к коленям, а когда она отступила с сигаретой, порыв ветра поднял ее волосы и, как тканью, закрыл ими ее лицо. Держа сигарету на расстоянии, она отвернулась и отбросила волосы назад.

— Их накормят? — спросил Роджер.