Шамал. Том 1

– Это великолепный город, старый, мудрый, открытый и свободный – самый космополитичный во всем Иране. Я несколько раз чудесно проводил здесь время, еда и выпивка со всего мира, дешево и в изобилии – черная икра и русская водка, копченая лососина из Шотландии, а раз в неделю, в добрые времена, «Эр Франс» привозила свежие французские булки и сыры. Товары из Турции, с Кавказа, британские, американские, японские – все, что душа пожелает. Город знаменит своими коврами, Ноггер, и красотой своих девушек… – Он почувствовал, как рука Азадэ ущипнула его за мочку уха, и рассмеялся. – Это правда, Азадэ, ты сама разве не тебризка? Прекрасный город, Ноггер. Здесь говорят на диалекте фарси, который больше похож просто на турецкий язык. Веками Тебриз был большим торговым центром, частью иранским, частью русским, частью турецким, частью курдским, частью армянским, и всегда оставался бунтарским и независимым, и всегда был предметом вожделения царей, а теперь Советов…

Тут и там группки людей поднимали головы, пристально глядя на них.

– Ноггер, оружие у кого-нибудь видишь?

– Полно, но в нас никто не стреляет. Пока.

Эрикки осторожно обогнул город с края и взял курс на восток. В этом направлении местность поднималась, переходя в тесные предгорья, и там, на вершине холма, стоял опоясанный стеной дворец Горгонов. К нему вела дорога. Она была пуста. Высокие стены заключали внутри много акров земли: сады, ковровую фабрику, гаражи на двадцать машин, крытые загоны для зимующих отар овец, жилые помещения для ста с лишним слуг и охранников, широко раскинувшееся, увенчанное куполом главное здание с его пятьюдесятью комнатами, и небольшую мечеть и крошечный минарет. Несколько машин стояли у главного входа. Эрикки сделал круг на высоте двухсот метров.

– Ничего себе домик, – пораженно пробормотал Ноггер Лейн.

– Он был выстроен для моего прадедушки князем Сергеевым по приказу царей из династии Романовых, Ноггер, в качестве пешкеша, – рассеянно сказала Азадэ, внимательно осматривая территорию внизу. – Это было в 1890 году, когда Романовы уже украли наши кавказские провинции и в очередной раз попытались отделить Азербайджан от Ирана, для чего им нужна была помощь ханов Горгонов. Но наш род всегда был верен Ирану, хотя и старался поддерживать некий баланс. – Она смотрела на дворец внизу. Из главного дома и нескольких флигелей выходили люди – слуги и вооруженные охранники. – Мечеть была построена в 1907 году в ознаменование подписания российско-британского соглашения о разделе ими наших земель и сферах влия… Смотри, Эрикки, по-моему это Наджуд, Фазулия и Зади… и, о, смотри, Эрикки, это же мой брат Хаким! Что он здесь делает?

– Где? А, я вижу его. Не ду…

– Может быть… может быть, Абдолла-хан простил его, – взволнованно произнесла она. – О, как бы это было чудесно!

Эрикки вглядывался в людей внизу. Ее брата он видел всего один раз, на их свадьбе, но он ему очень понравился. Абдолла-хан снял с Хакима изгнание только на тот день, потом отослал его назад в Хой в северной части иранского Азербайджана, недалеко от турецкой границы, где у него были значительные горнодобывающие интересы. «Все, чего Хакиму когда-либо хотелось, это поехать в Париж, чтобы учиться игре на фортепиано, – сказала тогда Азадэ Эрикки. – Но отец и слушать не пожелал, просто проклял его и изгнал за организацию заговора…»

– Это не Хаким, – сказал Эрикки, зрение у него было гораздо острее, чем у жены.

– О! – Азадэ прищурилась от ветра. – О! – Она была так разочарована. – Да-да, ты прав, Эрикки.

– Вон и Абдолла-хан! – Внушительного дородного мужчину с длинной бородой, который вышел из главных дверей в сопровождении двух вооруженных охранников и остановился на ступенях, ни с кем нельзя было спутать. С ним были еще два человека. Все были одеты в толстые длинные пальто от холода. – Кто эти люди?

– Чужие, – ответила она, стараясь преодолеть свое разочарование. – Оружия у них нет, и муллы с ними не видно, значит, это не «зеленые повязки».

– Это европейцы, – сказал Ноггер. – Эрикки, у тебя есть бинокль?

– Нет. – Эрикки перестал кружить, опустился до полутораста метров и завис, пристально вглядываясь в Абдоллу-хана. Он увидел, как тот показал рукой на вертолет, обменялся несколькими фразами с загадочными гостями, потом снова начал наблюдать за вертолетом. Снаружи собралось еще больше ее сестер и родственников, некоторые в чадрах, и слуг – все кутались от холода. Вертолет опустился еще на тридцать метров. Эрикки снял темные очки и головные телефоны и отодвинул назад оконное стекло кабины. Жгучая струя морозного воздуха заставила его охнуть, он высунул голову в окно, чтобы его было хорошо видно, и помахал рукой. Все глаза на земле обратились на Абдоллу-хана. После недолгой паузы хан помахал рукой в ответ. Без радости.

– Азадэ! Сними свои наушники и сделай так же, как я.