Шамал. Том 1

– Старика в толпе недалеко от Казвина ударом локтя, проломившим ему грудь. Есть свидетели. Потом трех человек в машине и одного снаружи, он был видным борцом за свободу. Там тоже были свидетели. Дальше по дороге пятеро убитых и еще больше раненых после спасательного рейда вертолета. Опять есть свидетели. – Снова молчание. Азадэ сидела не шевелясь, хотя в лице у нее не было ни кровинки. – Итак?

– Если есть свидетели, то вы тогда знаете и то, что мы мирно пытались проехать в Тегеран, мы не были вооружены, на нас набросилась толпа, и если бы не Чарли Петтикин и не Ракоци, мы, вероятно, были… – Эрикки на мгновение замолк, заметив взгляд, которым внезапно обменялись между собой незнакомцы. Потом, еще более осторожно, он продолжил: – Мы, вероятно, были бы мертвы. У нас не было оружия, у Ракоци оно было, в нас стреляли первыми.

Абдолла-хан тоже заметил перемену в лицах людей, сидевших рядом с ним. Он задумчиво перевел взгляд на Эрикки.

– Ракоци? Тот же самый, что и в истории об исламско-марксистском мулле и людях, которые напали на вашу базу? Советский мусульманин?

– Да. – Эрикки тяжелым взглядом окинул незнакомцев. – Агент КГБ, который заявил, что он из Грузии, из Тбилиси.

Абдолла-хан улыбнулся одними уголками губ.

– КГБ? Откуда ты знаешь?

– Я достаточно повидал их, чтобы знать. – Оба незнакомца смотрели на него; тот, что был постарше, дружелюбно улыбался, и от этой улыбки у Эрикки мурашки пробежали по коже.

– Этот Ракоци, как он оказался в вертолете? – спросил хан.

– Он захватил капитана Петтикина на моей базе в прошлое воскресенье. Петтикин – один из наших пилотов, он прилетел в Тебриз, чтобы забрать нас, Азадэ и меня. Мое посольство пригласило меня по поводу моего паспорта; это было в тот день, когда большинство правительств, включая мое, приказали всем иностранцам, чье пребывание здесь не являлось необходимостью, покинуть Иран, – сказал Эрикки, без труда вставляя это преувеличение. – В понедельник, когда мы тронулись отсюда, Ракоци заставил Петтикина отвезти его в Тегеран на вертолете. – Он кратко рассказал о том, что произошло. – Если бы он не заметил финский флаг на крыше машины, мы были бы мертвы.

Человек с азиатскими чертами лица мягко рассмеялся.

– Это было бы огромной потерей, капитан Йокконен, – сказал он по-русски.

Тот, что был постарше, со славянской внешностью, спросил на безукоризненном английском:

– Этот Ракоци, где он сейчас?

– Не знаю. Где-то в Тегеране. Могу я спросить, кто вы? – Эрикки пытался выиграть время и не ждал, что ему ответят. Он хотел определить, был Ракоци врагом или другом этих двоих, явно советских, явно из КГБ или ГРУ, тайной армейской полиции.

– Пожалуйста, как его звали по имени? – спросил старший приятным голосом.

– Федор, как и венгерского революционера. – Эрикки не заметил никакой новой реакции и мог бы продолжать, если бы не был слишком умен, чтобы сообщать какую бы то ни было информацию КГБ ил ГРУ. Азадэ сидела на коленях на ковре с прямой спиной, неподвижная, сложив руки на коленях, ее губы алели на бледном лице. Внезапно Эрикки стало очень страшно за нее.

– Ты признаешь, что убил этих людей? – проговорил хан и съел еще один кусочек пахлавы.

– Я признаю, что убил людей около года назад, чтобы спасти вам жизнь, ваше высочество, и…

– И свою собственную! – сердито оборвал его Абдолла-хан. – Убийцы прикончили бы и тебя тоже. Это была воля Бога, что мы остались живы.

– Я не начинал той драки и не искал ее. – Эрикки старался подбирать слова с большой осмотрительностью, чувствуя себя поглупевшим, уязвимым и ни на что не годным. – Если я и убил тех остальных, то сделал это не по своей воле, а лишь затем, чтобы защитить вашу дочь и мою жену. Наши жизни были в опасности.

– А, ты считаешь, у тебя есть право убивать всякий раз, когда полагаешь, что твоей жизни угрожает опасность?

Эрикки видел, как кровь бросилась в лицо хану, видел, как оба советских гостя наблюдают за ним, и подумал о своем собственном наследии и рассказах своего деда о старых временах в северных краях, когда по земле ходили великаны, и тролли и гули не были просто мифическими существами, о стародавних временах, когда земля была чистой, и зло знали как зло, а добро как добро, и зло не могло спрятаться под его маской.

– Если жизни Азадэ или моей будет грозить опасность, я убью любого, – произнес он ровным голосом.

Трое мужчин на ковре почувствовали себя так, словно их пронизал ледяной холод. Азадэ пришла в ужас от этой угрозы, а охранники, не говорившие ни по-английски, ни по-русски, шевельнулись, уловив в его словах холодную жестокость.

Вена на лбу Абдоллы-хана пошла узелками.

– Ты отправишься с этим человеком, – мрачно сказал он. – Ты отправишься с этим человеком и сделаешь все, что он скажет.

Эрикки посмотрел на человека с азиатскими чертами.

– Что вам нужно от меня?

– Только ваш опыт пилота и ваш 212-й, – ответил тот не без дружелюбия по-русски.

– Извините, 212-й проходит плановую проверку после полуторы тысяч часов полетов, а я работаю на S-G и «Иран Лес».