ШАМАН 1

Всё-таки странно переводчик работает… Кицуне — это же японское слово, а не русское. Или это потому, что точного русского аналога для обозначения лис-оборотней не существует, а японское слово я знаю?.. Хм.

— И к кому лучше обратиться?

Манке пожал плечами.

— Сложно сказать. С эльфом проще встретиться, поскольку он регулярно посещает один ресторанчик, да и вообще довольно светская личность, но нет никаких гарантий, что он захочет помочь. С другой стороны, лисы…

Он усмехнулся.

— Боюсь, словами это передать затруднительно. Такое нужно испытать на собственной шкуре.

Теперь уже я вопросительно смотрел на него.

— Они проказливы, словно маленькие дети — пояснил он. — Даже старики, которым уже под тысячу, обожают подшучивать над теми, кто забредает на их территорию. Наши, городские, ещё окультурились… А у диких шутки бывают не только несмешными, но и опасными. Полузвери, что с них взять…

— Не вызывает энтузиазма — хмыкнул я.

— О, для человека, сведущего в волшебстве, лисьи иллюзии не представляют проблем — взмахнул рукой Манке. — Сложность в другом. Если они решат, что старейшина не хочет с тобой встречаться, то с ним будет невозможно встретиться. А то, как они принимают решения, понять затруднительно… Правда, у меня есть кое-какие знакомства среди лис, и я могу за тебя попросить. Признаться, мне и самому интересно, что там написано. К слову… Ты говорил, что ты очутился на этой плите четыре дня назад, так? В северном лесу?

Я кивнул. Видимо, мимо здешней разведки события в лесу не прошли…

— Ничего необычного не замечал?

— Ну, если считать похищение Сердца Леса необычным… — хмыкнул я.

Манке проморгался.

— А можешь подробнее?

Ну, почему бы и нет… Надеюсь, сотрудничество со следствием зачтётся.

Мой рассказ Манке слушал внимательно, задавая уточняющие вопросы. Упоминание об узах на душе девчонки ему явно не понравилось; ну, я его понимаю. Он попросил показать взятые с тел трофеи; вообще-то я не хотел о них упоминать, но… В общем, не прокатило.

Табак и сухарь Манке осмотрел и вернул; а вот монеты и серьги его чем-то заинтересовали и он предложил их продать. За золотую монету. Хорошо, что я не продал серьги по пути…

— Да уж, примечательная история… — задумчиво произнёс он. — Но, хотя по времени и совпадает, кажется маловероятным, что твоё перемещение связано с этими событиями. Должна быть какая-то причина, но я сомневаюсь, что это она.

Я только пожал плечами. В конце концов, у меня пока что нет никаких версий…

9

Мы ещё немного посидели, беседуя о различных отвлечённых вещах вроде стихов — я сказал, что не очень-то их люблю, на что Манке с улыбкой признался, что он тоже, но дамы их любят, так что… — пока солнце окончательно не зашло и на небо не выкатился яркий жёлтый блин луны. Луна, между прочим, одна, такая же, как и на Земле… С её восходом хозяин предложил отправиться на покой, пообещав продолжить разговор о переводчике завтра с утра.

Как же хорошо спать на кровати! И как плохо, когда тебя будят… Когда по дому прокатился высокий, мелодичный, но уж очень громкий звон, я чуть не подпрыгнул. Сонливость развеялась, как не бывало… Моя одежда, которую я вечером сложил на стуле рядом с кроватью, лежала на месте, но оказалась почищенной и поглаженой; смотри-ка… Ну, приятно.

Хозяин оказался в той же гостиной, в которой встретил меня вчера. Он сидел за столом и неспеша потягивал вино из бокала синего стекла.

— Люблю встречать утро хорошим вином — заметил он, увидев меня. — Благородным людям — благородный напиток… Составишь компанию?

— Буду рад — кивнул я, присаживаясь. Манке хотел было плеснуть вина в ещё один бокал, но я остановил его.

— Возможно, я недостаточно благороден, но я не пью вина.

— Обет Пути? — понимающе кивнул он.

— Что-то в этом роде — не стал я отрицать удобное для меня мнение. Признаться, мне очень хотелось напомнить ему про вчерашнее обещание, но я сдерживался. Раз уж играю роль знати, так постараюсь играть её до конца, дав ему возможность самому вспомнить про своё обещание…

Хозяин позвонил в стоящий на столе колокольчик; нет, звук не тот, что разбудил меня. В комнату вошла служанка с подносом закусок, поставила его на стол и удалилась.

— Завтрак окончен, теперь можно поговорить и о делах — произнёс Манке, когда мы прикончили большую часть закусок. — Ты ещё не решил, к кому обратишься сперва?

— Не знаю — признался я. — По мне что одно, что другое. Разве что…

Я достал монетку и подбросил её щелчком большого пальца.

— Оракул? — хмыкнул Манке. Не понял, в смысле? А, да… Здесь же любой подручный метод гадания называют оракулом. В книжке было…

Монетка выпала «орлом», то бишь той стороной, на которой был вытеснен герб Иль-Кракрау — топор, раскалывающий гору.

— Ну, лисы так лисы — констатировал я.