Шаман

Моллериус Иван Петрович является тайным советником – чиновником третьего класса Табели о рангах. Обращаться к нему будешь «Ваше превосходительство». Ему сейчас пятьдесят шесть лет. Он родился в 1851-м году в семье потомственных дворян. Окончил петербуржский университет со степенью кандидата прав, служил в Министерстве юстиции, потом судебным следователем в Гродненской губернии, потом в той же губернии служил правителем канцелярии гродненского губернатора в Министерстве внутренних дел. В 1889-м году занимал должность правителя канцелярии иркутского генерал-губернатора. В 1897-м занял пост иркутского губернатора. С февраля 1897-го года по март 1905-го и с февраля 1906-го по ноябрь 1907-го года дважды был иркутским губернатором. По неясным причинам в ноябре прошлого года покинул Иркутск и приехал жить сюда, в Петербург. Сейчас никем не служит, ждёт решения Императора по своей участи.

– А почему он был иркутским губернатором дважды?

– Откуда я знаю, – буркнул Кошко недовольно. – Между губернаторствами он весь 1905-й год провёл в Петербурге. В это время империя задыхалась дымом революционных беспорядков да разочарованием проигранной войны с Японией. Возможно, в Иркутске ему что-то угрожало.

– Ещё одна загадка на нашем пути, – раздражённо прошептал Пётр. – Что ни персонаж, так вечно какой-то мутью опутан…

Кошко внимательно посмотрел на его рассерженное лицо и улыбнулся.

– Вот это мы сегодня и попытаемся выяснить. Столыпин потребовал от нас, чтобы мути в «деле о СЛТ» никакой не было.

Карета свернула с набережной Фонтанки на Семионовский мост, промчалась по Семионовской улице40, свернула на Литейный проспект и тут же остановилась.

– Дом Вагница, номер сорок по Литейному! Приехали, Ваше высокоблагородие! – раздался крик извозчика. – Домчались быстрее ветра!

Пётр сошёл на мостовую и, пока Кошко расплачивался с извозчиком, быстро осмотрелся. Доходный дом, в котором жил Моллериус, был четырёхэтажным кирпичным зданием, оштукатуренным и выкрашенным в жёлтую краску, снаружи довольно скромным. По центру фасада дома располагался проход во внутренний двор, слева от него находилось парадное крыльцо. Судя по отделке фасада здания, самым престижным этажом в нём был третий – окна квартир третьего этажа были отделаны снаружи чуть побогаче, чем остальных этажей. Наверняка бывший губернатор арендовал квартиру именно на нём.

Поправляя на себе пальто, к Петру шагнул Кошко. Тот быстро, без интереса, осмотрел фасад и повелительно подтолкнул Петра к крыльцу плечом:

– Идём, нечего тут рассматривать.

Дверь перед ними открыл швейцар.

– Доброе утро, господа, к кому изволили пожаловать? – учтиво поинтересовался он.

– К Его превосходительству господину Моллериусу, – коротко ответил Кошко, всем своим видом показывая, что тратить время на общение со швейцаром он не намерен.

Швейцар учтиво поклонился и шагнул в сторону, освобождая им путь внутрь.

За входной дверью их встретила унылая, ничем не примечательная парадная лестница. Слева перед ней располагался небольшой дубовый стол, за которым швейцар коротал время в отсутствие гостей. Чуть дальше стола располагалась дверь его каморки, слегка приоткрытая.

– Моллериусы живут на третьем этаже! – раздался за их спинами голос швейцара. – Там будет единственная дверь, не ошибётесь. Мне проводить вас?

Кошко, не оборачиваясь, отрицательно мотнул головой и первым зашагал по ступеням наверх. Пётр поспешил следом. Он уже прикидывал в уме, насколько должна быть огромной квартира бывшего иркутского губернатора, если она занимает собой весь третий этаж фасадной части дома. Внешняя скромность здания могла оказаться обманчивой – внутри него могли располагаться роскошные квартиры.

Остановившись перед дверью квартиры Моллериуса, Кошко снял с себя пальто, котелок, требовательным взглядом повелевая Петру проделать то же самое, и, быстро осмотрев его дорогой костюм, явно удовлетворённый его видом, постучался.

Дверь спустя полминуты приоткрыла молоденькая горничная, одетая в опрятную чистенькую одежду. Увидев двух господ в чёрных сюртуках, она тоненьким голоском прокричала внутрь квартиры:

– Иван Петрович, к вам пожаловали двое господ!

– Впускай немедленно! – раздался издалека приглушённый мужской голос. – И поставь немедленно самовар!

Горничная распахнула высокую дверь во всю ширь и отступила в сторону. Дождавшись, когда Кошко с Петром войдут внутрь, она спешно закрыла за ними дверь, учтиво взяла из их рук верхнюю одежду и повесила на позолочённую вешалку. Поклонившись, она засеменила в сторону кухни, готовить гостям традиционное угощенье – чай со сладостями.