Шаман

— За удачные камлания. За то, что вылечил человека, предсказал ему судьбу, прогнал злых духов из жилища, снял проклятие с целого рода.

— Понятно. Как кресты сбитых самолетов на фюзеляже.

— Вроде того. Перед посвящением их не должно быть.

— Логично.

— Потом снимают сам наряд, — кивнул Изга. — В моем случае одежду. Я пришел с пустыми руками, но видел на себе свитер и джинсы. Демоны резали их на лоскуты. Я еще удивлялся, какие острые ножи. Ткань дубовая, а они ее кромсали, как кожуру у яблока. Раздели меня догола и спрашивают: «С какой ноги начнем?» Маленький и толстый хотел с левой, а его приятель с правой. Мне, значит, выбрать предлагали. Ответа не дождались, за обе взялись. Сначала кожу сняли, затем мышцы начали резать, сухожилия. Кровь слизывали, чтобы не пропадала зря. Ведро под меня подставили. Я слышал как капли падали, запах чувствовал.

— Больно было?

Меня передергивало. Как не старался шаман сгладить момент, рассказать о нем легко, а все равно пробирало до мурашек.

— Страшно. Невыносимо страшно. В том числе от того, что не можешь проснуться. Не знаешь, сколько времени прошло в реальном мире. Проснешься ли ты вообще. Это хуже, чем физическая боль. Её я тоже чувствовал. Не такую, какая должна быть, но все равно. Мне хватало. Я — хирург. То, что со мной делали, осознавал в полной мере. От ног остались только кости, демоны пошли выше. Мочевой пузырь, кишечник, желудок, легкие. Их удаляли, разрезая на доли, я чувствовал, что лишаюсь воздуха. Глоток за глотком, пока ничего не осталось. Настоящий приступ удушья, а проснуться невозможно.

Меня в жар бросало. Я нервно терла пальцами лоб и жмурилась до красных кругов перед глазами.

— Чем все кончилось? — голос звучал глухо и совершенно бесцветно.

— Я умер. Дух отделили от тела. Избавили сначала от мяса, а потом от костей. Переход в новое состояние невозможен, пока не расстанешься со старым через метафорическую смерть. Почти буквальную. В этом и заключалось посвящение.

— Да пытка это, казнь, как угодно назови. Зверство. Зачем все было раздувать до такой степени?

— Чтобы поверил, — Изга склонился ко мне, но коснулся пальцем собственного лба. — На всех уровнях от подсознания, памяти тела, эмоций, мыслей до сверхсознания. Строго снизу вверх, чтобы дошло правильно. И ни единого шанса на откат назад.

— Оно того стоило? — я сидела, схватившись руками за голову. Дышать получалось через раз. — Помогло хоть?

— Да, — Изга осторожно погладил меня по плечу, попытался обнять. — Я проснулся шаманом. Мир обрел голос, миллионы разных слоев, оттенков. Он больше не делился только на черное и белое, а получаться у меня начало то, что раньше стояло в одном ряду по степени вероятности с хождением по воде, полетами наяву, файерболлами на открытой ладони. В моем темном-претемном лесу показался след из хлебных крошек. Я знал, куда хотел идти все это время. Оказывается, если Вселенной нужно, то она делает все, чтобы ты поверил в свои силы. Реальность вокруг начинает меняться. Появляются нужные люди, идеи, ситуации. Информация сыпалась на меня из всех источников, как из рога изобилия. Я слышал подсказки в попсовых песнях на радио, и они вели меня к следующей хлебной крошке.

— Ты был тем, кого ведут?

— Я и сейчас им остаюсь, — шаман взял мою руку и поцеловал пальцы. Я сама поняла, какие они холодные, когда их обожгло дыханием. — Разве что поводок ослабили и разрешили притормозить. Не лететь вверх, захлебываясь от встречного ветра. Скажи… Я кажусь тебе сумасшедшим?

Тишина обволакивала. Я сидела в объятиях шамана и не вздрагивала больше от страха. Сердце билось тихо, размеренно.

— Нет, не кажешься. Наоборот. Теперь весь мир какой-то другой.

Я верила в то, что говорила. Никогда не была наивной дурочкой и любую мелочь подвергала сомнению. Но все действительно изменилось, стоило услышать впервые густой и низкий голос бубна. Увидеть, как шаман входит в транс, срезонировать с ним. Никакого отторжения ни тогда, ни теперь. Я крепче сжала руку Изги и улыбнулась.

— Надеюсь, ужин прежний. Вкусный. Давай есть.

— Хорошо.

Остаток вечера прошел все в том же тумане. Мы ели, Изга травил медицинские байки, рассказывал анекдоты. Я смеялась и тут же зевала так, что слезы наворачивались на глаза.

— Устала, — пробормотал Изга и ушел за постельным бельем.

Смущать меня не стал, постелил себе в соседней комнате. Я же донесла голову до подушки на диване и закрыла глаза.

Уже в полудреме в голове вращалась карусель из мыслей. Шаманы, духи, чудеса. «Те, кого ведут», узловые точки, «если Вселенной нужно». Нет, ну почему ей от меня ничего не нужно? Я бы не отказалась от парочки чудес. Ладно, достаточно одного. Такого, что случилось со спящей женщиной. Я бы из роддома не вылезала, когда узнала, что беременна. Все девять месяцев там провела, лишь бы ничего не случилось.

Изга спал рядом, но я не решилась тормошить вопросами, возможно ли такое при моем бесплодии? Как вообще случаются чудеса, что для них нужно? Пусть шаман спит, нам обоим сегодня хватит.