Шаман. Охотник за планетами

– Это Инга. Твоя девушка. Третья из нашей компании. Та, что прошла «джис» и тоже работала на Ярре. А потом потеряла память, сбежала и стала Удачницей на службе ордена.

Яр замер.

– Я не верю тебе, – глухо сказал он, не поднимая головы.

– Верь не верь, а это так. Тот образок, что ты снимаешь с шеи, это небось ее?

– Откуда ты?!..

– Спал с ней пару раз, ничего особенного, кстати… и что ты в ней такого нашел? У тебя был такой же образок, но ты, перед тем как проходить РЕВР, отослал его на Землю, чтобы не потерять. Она свой тоже где‑то спрятала… видимо, не всю память ей отшибло, раз потом нашла.

– Там…

Нинель показалось, что голос Яра чуть дрогнул.

– …на обратной стороне гравировка…

– Понятия не имею, – пожал плечами Вертун.

– Из пьесы…

– А, припоминаю… вы были без ума от какой‑то древней театральной постановки… что‑то про сон, да?

– «Жизнь есть сон» Кальдерона.

– Верно. Вы с ней на первом курсе академии играли в любительской постановке этого… Каль‑де… в общем, главные роли. А я вот, пока сверхчеловеком не стал, театральным талантом не обзавелся… Зато теперь у меня прям весь мир – театр!.. Ты долго там еще? И посох свой внизу оставь, знаю я вас, шаманов…

– Уже иду. – Яр Гриднев повернулся к Нинель, взял ее за руку и положил на ладонь образок.

Потом посмотрел на Аккера и отца Федота и прошептал:

– Кто жив останется – найдите на Земле моих. Один такой у них должен быть. И второй им отдайте… У меня две сестры было… есть. Это им. На память. А… А вам всем…

Он на мгновение обнял и сжал всех троих и закончил фразу:

– …спасибо за все!

Яр резко развернулся, выпрямился, сделал несколько шагов вперед, заложив руки за голову, неспешно потянулся… застыл в этой позе… затем наклонил голову к правому плечу, потом к левому, свел и развел лопатки, подпрыгнул и задиристым молодым голосом выкрикнул:

– Готов. Поднимай.

В следующий момент сегмент силового поля опустился и тут же ушел обратно вверх, оставив на месте, где только что стоял психотехник, лишь его искаженное удаляющееся отражение в полированной плитке пола.

24

– Впервые вижу, чтобы человек надевал джинсы под диверс‑доспех, – заметил Вертун, разглядывая Яра.

– Ты же сам сказал, что я получеловек, – в тон ему ответил Яр. Казалось, язык его слегка заплетается. – Ты так уверен в своих рукопашных навыках, что настаиваешь на бое без оружия?

– Не настолько, ты и в те времена на татами меня всегда побеждал, так что сейчас тем более лучше не экспериментировать, – сказал Вертун, и в его руке появился бластер. – Думаю, для чистоты эксперимента стоит изменить условия.

Он направил дуло в лицо Яра, достал левой рукой второй бластер и продолжил:

– Если ты действительно мой «су‑джис», то бластер в моей руке не помешает тебе победить меня? И даже два бластера не помешают, верно? Стой где стоишь. Я даже до трех считать не буду… пусть все решит случай.

Внизу при виде оружия в руке Вертуна все замерли.

– Господи, какая мразь, – пробормотала Нинель и в бешенстве от безвыходности положения сделала шаг вперед. Под ногой что‑то зашуршало. Она опустила голову и увидела на полу пустой, странно знакомый пластиковый футляр. А потом непроизвольно ахнула и снова посмотрела наверх. – Яр… ох, Яр…

– …И я склонен считать, что я просто тебя застрелю… – закончил свою очередную тираду Вертун и, прицелившись, вдруг посмотрел Яру в глаза.

Увиденное на долю секунды парализовало его, и Сергей Вертун впервые за долгое время почувствовал настоящий страх. Спусковые крючки бластеров оказались вдруг жутко тугими и нажимались ужасно медленно. И пока он силился выстрелить, на него смотрело искаженное безумием лицо Яра Гриднева, в глазах которого плескалась смерть. Вертун открыл пересохший рот, чтобы что‑то сказать, но в этот момент его противник взмахнул руками, и мир охватил огонь.

Потоки пламени, сорвавшиеся с ладоней Яра, слились в огненную стену, которая буквально вбила фигуру в идеально выглаженном мундире экспедиционного корпуса ордена Креста и Полумесяца в открытый люк генераторной трубы. На месте, где только что стоял развязный «сверхчеловек», валялся одинокий бластер с оплавленной рукоятью.

– Это… что было? – заплетающимся голосом спросил отец Федот.

Нинель, не глядя на него, протянула священнику пустой футляр.

– Ирканские «метательные огоньки»… этот маньяк вколол себе всю пачку…

– Яр! – крикнул Аккер. – Ты как?!

Яр в ответ попытался взмахнуть рукой и упал на колени. Его вырвало кровью. А потом он распластался на испачканном красным невидимом полу и пополз к генераторной трубе… Крики снизу доносились словно через толстую подушку с сухой травой. Ему показалось, что он снова на Ярре, ему тринадцать, и после дня тренировок, учебы и игр он медленно и осторожно пробирается в темноте к своей постели в доме кеху‑ро…

…Глаза цхара блестели совсем близко. И когда у Яра не было сил ползти, он снова чувствовал на лице его шершавый язык и начинал двигаться, опять и опять. Он хотел было пошутить, что никогда особенно не верил в предсказания, а вот, похоже, сейчас одно из них сбудется. Язык ему не повиновался, но цхар все понимал…